Меридиан Морозова

–”Такие ходят байки, никто не знает на самом деле почему он вырос таким безэмоциональным. Может травма, может, взаправду, его прокляли на одиночество.”

Как же ужасно не уметь любить, но хотеть это делать. Это слово ходить в поход с завязанными глазами. Ты идешь, спотыкаешься, и даже не можешь понять, правильно ли ты движешься?

Эдвард, видимо, тоже над этим задумался: его взгляд стал грустным, он смотрел куда-то вниз. Костер стал единственным развлечением в этом поле. Наш привал был лишь зачищен от сухой травы, дабы не устроить здесь пожар. Во всем мире я не чувствовал себя так-же пусто, как чувствовали сейчас себя я и Эдвард в данный момент, посреди нигде.

Начали появляться первые звезды на небе, они стали разнообразием этой скучной жизни, окруженным лишь серым дымом. С появлением нового природного явления на небе, я решил дать новую тему для разговора, дабы разбавить наше молчание:

–”Он думал, что любит, и избавляет людей от социального неравенства через энергиум?”

–”Верно.”

–”Но он же был серьезным человеком, он понимал что энергиум в государстве производится рабским трудом, и на этом наживаются богачи. Как он мог так думать?”

–”Он думал, что дает низким людям прогресс. Чем выше прогресс — тем лучше уровень жизни, а у богачей и так этот энергиум был, значит они достигли потолка в своем богатстве. Он думал, что даруя энергиум и прогресс людям востока — бедняки становятся лучше, богаче и т. д., а богачи остаются на своем месте. Тем самым, социальная пропасть между высокими и низкими сокращалась.

Я с грустью продолжил его слова:

–”Но на самом деле бедняки стали полу-рабами из-за производства энергиума и богачи получили еще большую власть над ними…”

–”Именно так.”

И я продолжил говорить:

–”Это похоже на бесконечный шкаф социальной лестницы. Обычные люди на первой полке шкафа, а богатые все выше и выше поднимаются за счет ресурса, хотя эти же ресурсы есть и у бедняков”

Эдвард понял мою логическую цепочку, и решил дополнить:

–”У богачей есть нить, за которую они держат бедняков на первом уровне. Когда богачи поднимаются на этом вечном шкафе на определенную полку — нить давления на бедняков кончится. Она натянется и будет ровной. Богач попытается подняться еще выше, и в этот момент нить порвется. И тогда бедняки на самой нижней полке восстанут и уронят шкаф.”

–”И чем выше шкаф, тем больнее падать.”

–”Снова верно. Вот только этот бесконечный, энергиумный шкаф еще и попадает на головы бедняков снизу, если они его уронят.”

Наша беседа о вечном шкафе закончилась.

Костер потухал. Надо было собрать хворост. Я встал. Отекшие конечности наполняются свежей кровью, я вдохнул прекрасный вечерний воздух. От этого философского разговора окружение больше не казалось сплошной пустыней потерянных надежд. Ночь набирала обороты, а огонь терял свою власть над тьмой и холодом. В полной тишине, где не ожидаешь услышать ничего кроме ветра, заиграли в свои дудки сверчки.

–”Одно хорошо в этом шкафе”

–”Что именно?” — Спросил Эдвард.

–”В нынешнем мире энергиума, ниже первой полки уже не бывает.”

Эдвард выдал солидарность моей мысли:

–”Быть может.”

Глава 4

Обида.

Собрав хворост, и топливо с запасом — мы накормили костер. Огня теперь хватит на всю ночь.

-”Полагаю, мы здесь будем ночевать?” Спросил я.

–”Да, будем. Идти по этой степи ночью хоть и безопаснее, т. к. мало кто заметит, но можно замерзнуть. Или на нас нападет какой-нибудь зверь.”

–”Разве здесь есть животное опаснее орла?”

–”Здесь остались волки. Они любят ночью поохотиться на всякую ночную животинку. Уверен, они будут рады стаей напасть на двоих путешественников. Так-что, лучше переночевать у страшного для волков огня”

Ночь вошла в полную силу. Свет луны, казалось, был ярче солнца, но нельзя было увидеть что-либо дальше чем от света костра. Но был объект ярче любого светила: На горизонте был город, свет которого невозможно не заметить.

–”Это Петропавловск. Город крепость, и по совместительству — наша ближайшая цель. ” — Сказал Эдвард.

— "Мы уже близко. Сколько нам осталось до конца?”

— "2–3 дня"

От этой новости стало тоскливо. Мое путешествие почти кончилось. Осталось каких-то 3 дня. Теперь вместо могущественной полной луны, я смотрел на маленькие безнадежно далекие звезды. Тоска о будущем окончании нашего похода уходит куда-то в высь.

Единственная мысль не покинула мой разум навстречу к этим звездам — любовь к своим близким, друзьям и к прошлой жизни, до всей идеи убегать куда-то. Это так похоже на полковника Морозова…

…

–”А что было с Юрой дальше?”

–”А?” — Недоуменно спросил Эвард от резкости моего вопроса.

–”Чем Юрий занимался после того, как он поработил весь восток? Он так и думал, что он любовник народа?”

–”Да. Какое-то время он так думал.”

–”Какое-то время?