Меридиан

— Кустос. Она не кусает понравившихся ей людей. — Повернувшись ко мне спиной, он поворошил огонь в очаге.

— Замечательно. Но что происходит?

— Кажется, ты ей понравилась. — Он сказал это таким тоном, что я решила, что он не согласен с волком или с кем-либо еще по этому поводу.

— Спасибо. Это я поняла. Ты ответишь? — Я встала и подняла ложку без единого звука.

Тетушка закудахтала и заворчала:

— Тенс, перестань дразнить ее. Не обращай на него внимания, дорогая. Кушай свой суп, пока он не остыл, как и ты. Потом ты расскажешь нам о своем путешествии. Прости нас, что мы тебя не встретили. Я очень хотела.

Тенс заворчал. Он пробормотал что-то подозрительно похожее на "попытку самоубийства".

— Тенс! — Тетушка снова на него заворчала, в ее голосе послышалось железо. На этот раз он вскочил, гордо вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Он так напугал меня, что я пролила суп на футболку.

— Вот блин! — сказала я, пока тетушка меня вытирала. Она дала мне другую футболку, которая тоже была мне незнакома, чтобы я смогла переодеться. Сколько времени прошло с того момента, когда я ела настоящую пищу? Несколько дней?

— Почему вас там не было? И кто я?

Она пропустила мимо ушей мои вопросы и продолжала спокойно болтать обо всем и ни о чем, как будто я включила проигрывание на своем айподе. Я мало что понимала, поглощенная тем, чтобы не пролить больше суп. Я никогда не пробовала что-либо вкуснее этого супа, но у меня не было достаточно времени.

— Кто такая Фенестра? Где мои родители?

После того, как она изящно уклонилась от ответа, я отчаялась задавать вопросы.

Мне было трудно оставаться раздраженной, так как я чувствовала успокаивающее, почти гипнотизирующее спокойствие в ее присутствии. Ей всего лишь нужны были мои редкие поддакивания чтобы продолжать разговор. Скоро, я опять погрузилась в глубины забытья…

Я проснулась с ощущением, что я слишком много спала и все на свете пропустила. Огонь в очаге почти потух, но его света еще было достаточно, чтобы разглядеть две стопки одежды, сложенные на стуле. Я оглядела комнату. Обои в цветочек могли быть привезены прямо из дома Джорджа Вашингтона. Сам очаг и облицовка были глянцево белыми. Антикварная мебель различных оттенков коричневого была расположена по всей комнате. Огромная кровать с балдахином походила на озеро. Комната была увешана шелком и парчой и от них исходил затхлый запах, как будто ими редко пользовались. Я томно и с удовольствием потянулась, и увидела своего любимого в детстве кролика, придавленного подушками. А также несколько семейных фотографий в рамках, стоящих на тумбочке около меня.

Улыбающееся лицо моей мамы вернуло меня к реальности. Мне захотелось спрятаться под одеяло в надежде, что это просто дурной сон. Но не в моих привычках прятаться — по крайней мере я так думала. Что вообще было в моих привычках?

Я узнала свои вещи в стопках и поняла, что должна быть благодарна Тенсу за очередное спасение. Я не смогла представить тетю продирающуюся сквозь снег за моими вещами. Но я не хотела быть ничем ему должна. Я встала и пошевелила ступнями. Они болели и были покрыты синяками, как будто я их потянула.

Я надела трусики и самый удобный лифчик, свои любимые джинсы и красный кашемировый свитер, который мне подарили родители на прошлое Рождество. Не самый стильный прикид. Я необычно крошечная для своих лет — в отличие от остальных членов моей семьи — высоких и крупных. Я могла бы сойти за эльфийку. Или третьеклассницу с сиськами. Минуту я раздумывала, стоит ли переодеться, пока не поймала себя на мысли произвести впечатление на Тенса и тут же вздрогнула. Отлично. Я запала на человека, который меня терпеть не может. Мазохизм какой-то. Если ему не понравилось то, что он увидел… ну, я уже знаю, что ему не понравилось то, что он увидел. Наверняка в его вкусе невероятно высокие, стройные блондинки с потрясающим загаром.

В комнате не было часов, а мои наручные часы куда-то делись. Я отдернула тяжелые занавески чтобы посмотреть, есть ли солнце на улице, но абсолютно темное пространство снаружи поглотило весь свет от огня позади меня. По спине пробежали мурашки. Сколько же я проспала?

Мои мысли прервало царапание в дверь моей спальни.

Я с кряхтением открыла дверь, стоя на подкашивающихся ногах. Храпящая волчья морда протиснулась в открывшуюся щель, расширенную так, чтобы она смога попасть в комнату. Она запрыгнула на кровать и завиляла хвостом. Ее морда осветилась почти человеческой улыбкой, когда она уставилась на меня вопросительным взором.

— Я не собираюсь обратно в кровать, — сообщила я ей.

Она уселась, поместив свою задницу ровно на мою подушку.

— Какая прелесть, спасибо. — Я схватила и натянула шерстяные носки. Задержалась, размышляя, можно ли было выходить из комнаты. Не знаю, что меня заставило подумать, что я не могу из нее выходить.

Тишина ощущалась в доме почти на физическом уровне. Как будто тысяча историй рассказываются шепотом слишком тихо, чтобы выделить какие-то конкретные слова. Но я чувствовала их эмоции. Тысячи отдельных разговоров, за гранью понимания. Я задрожала.