Меридиан

— Я думаю, что он не хочет разговаривать, как думаешь? — спросила я у нее, когда она села и привалилась ко мне. К тому времени, когда кухня была вычищена, спина болела и в голове пульсировало. Я взяла с собой в комнату миску печенья и стакан молока. Я бросила печенье Кустос, и она с улыбкой поймала его в воздухе. Несмотря на осмотр, я не смогла найти спальню, в которой спала. Когда же наконец я ее обнаружила, я замерла, глядя на стопки одежды, скучая по дому и семье. Я поднесла свитер к носу и вдохнула, но я даже не чувствовала больше запах дома.

Что же, черт побери, со мной происходит?

Как мне их отыскать?

И можно ли?

______

Я спала без сновидений в первый раз за всю жизнь.

— С Рождеством! Где тетушка? — зевая, я пришла на кухню. Я наконец-то почувствовала себя человеком. Хотя, была ли я человеком на самом деле?

— Хорошо спалось, Супердевочка? Ты слишком радостна, учитывая что Рождество без Санты.

Тенс щипцами переворачивал бекон на плите. Он выглядел по-домашнему. Я ожидала, что готовку он считает ниже себя, но он, казалось, чувствовал себя в своей тарелке.

— И все-таки, где тетушка? — спросила я.

— На улице.

Я села за стол и посмотрела на него. Он не обращал на меня внимания. Я могла быть и невидимкой.

— Тебе тут нравится?

— Нормально, — пробормотал он.

Я молчала столько, сколько смогла.

— Почему ты на меня не смотришь?

— Много о себе думаешь? — спросил он, не оборачиваясь?

— Я не говорю, что я прекрасна, но ты меня избегаешь. Я же не заразная.

Я остановилась, пораженная внезапной идеей.

— Боже мой, неужели это заразно?

Ужас в моем голосе, похоже, огорчил Тенса, потому что он подошел и сел рядом.

Он размышлял, как будто не знал, как меня успокоить. Но тем не менее, не прикасался…

— Ты была рождена такой, а не заражена, — сказал он. — но у меня свои причины. Ни одна из них не касается того, что ты Фенестра. Пей апельсиновый сок, он свежевыжатый.

Он выскочил из-за стола, чтобы наполнить стакан.

Я фыркнула.

— Свежевыжатый? Разве мужчины делают свежевыжатый апельсиновый сок?

— Только не говори, что ты подцепила этот стереотип, что парни едят только бобы из консервной банки?

— Только честные.

Я усмехнулась, но получилось что-то похожее на оскал. Он не ответил.

— Свежевыжатый, да? — я попробовала — Вкусный.

Тенс поставил передо мной тарелку с яичницей, английским кексом, парой сосисок и ветчиной.

— Ешь. Тетушка оставила тебе первый урок.

Запах еды скрутил мой живот.

— Я не хочу завтракать.

— Тебе надо поесть.

— Я никогда не завтракаю. Серьезно, никогда. Если я поем, то, скорее всего, вытошню его прямо на тебя.

Даже если бы я была голодна, то его голос, говорящий Я-знаю-что-лучше-для-тебя, злил меня.

Я увидела вспышку боли, перекосившую его лицо. Он открыл воду в раковине и начал протирать сковородку.

Я прикрыла глаза, пытаясь понять, когда же я стала такой стервой.

— Слушай. Мне жаль.

— Принимается, — проворчал он.

— Правда? Потому что я не принимаю. Я не плохой человек, но ты сводишь меня с ума.

Он продолжал тереть сковородку. Она уже сто раз была чистая.

— Ты в тяжелом положении. На самом деле я тоже не очень тебе помогаю.

Я отпила еще немного сока, наслаждаясь его вкусом и сладостью.

— Нет, не помогаешь. Почему я тебе не нравлюсь?

Он остановился, но продолжал смотреть в окно, а не на меня.

— Ты мне не то чтобы не нравишься.

— Тааааак.

— Слушай, я… — он оборвал фразу на полуслове и глубоко вздохнул.

— Е-если ты не сможешь… если ты не…

Я ждала. Я едва дышала, опасаясь, что напугаю его до такой степени, что он совсем замолчит.

Тенс покачал головой, как если бы сам с собой не согласился.

— Я не буду заставлять тебя есть. Когда ты допьешь сок, у меня есть кое-что — тетушка просила передать. Это не подарок или что-то подобное.

— Как угодно.

Оглушительный лязг разразился, как будто Медный Человек сверзился на гору горшков и кастрюль. Я вскочила.

— Что это было?

Тенс только усмехнулся, уже выходя в коридор.

— Это телефон. Тетушка попросила меня настроить его так, чтобы она смогла услышать его из любого места в доме.

— Мне кажется, его слышали даже на Аляске, — я пошла за ним.

— Алло. — Напряжение сковало его тело как только он поднял трубку. Я почти видела, как его гибкие мышцы сжимались для удара.

— Отвечай! — он понизил голос до шепота, и я подошла ближе. — Слушай, ты, кусок говна, закачивай!

Тенс швырнул трубку на рычаг и потер лицо руками.

— Кто это был?

— Рекламщик.

— Хммм… неужели?

Он выдохнул.

— Нет. Тетушка стала получать звонки, во время которых было слышно только странное дыхание. Иногда голос робота зачитывает главы из Библии. Эти звонки становятся все чаще.

— Возможно, хулиганы?

— Может быть.

— Но ты же так не думаешь?

— Нет, не думаю.

— Ох. — я не ожидала от него ответа. — Тогда что это?

— Что это? Это время, когда ты должна выучить урок номер один.

— И все-таки, где тетушка?

— Она пошла за продуктами и тканями, пока магазины не закрылись после нового года.

— Почему мы не пошли вместе с ней? Почему ты не пошел? Погода не настолько улучшилась, чтобы вести машину, с момента моего прибытия сюда.

— Она сказала мне оставаться тут. С тобой.

Чего-то он недоговаривал.

Я кивнула.