Меридиан

Тенс поднялся и подошел ко мне. Он глядел на меня сверху вниз.

— Я серьезно. — Я прищурила глаза, надеясь, что хоть раз он отнесется ко мне серьезно и не сделает из меня дуру.

— Я тоже. — Он пожал плечами, пристально вглядываясь мне в глаза, как будто решая, смогу ли я принять правду. — Я видел тебя, когда был маленьким, прежде, чем мой дед умер. И потом тоже. Ты сменила его. В моих снах.

— Чего? — Этого я совсем не ожидала услышать.

— Он велел мне подумать, какова будет моя жизнь, как мужчины. Он всегда пытался вырастить меня быстрее, чем я того хотел. Подготавливал, проверял меня. Удостоверялся, что я готов для тебя.

Я застряла в своей мечтательности.

— Ты видел меня во сне?

— Угу. Ты играла в крепости на заднем дворе своего дома. Ты вплела одуванчики в волосы и придумывала истории.

Мне всегда больше нравился мой придуманный мир, чем настоящий, потому что в нем не было смертей.

— Затем было сильное волнение, чей-то вой.

Я знала, о чем он скажет.

— Беременная кошка, да?

Он кивнул.

— Она заползла в крепость, родила двух котят у твоих ног, и умерла.

Слезы застилали мои глаза.

— Котята тоже были мертвы. Это была бродячая кошка, у нее не было хозяина. Я никогда не возвращалась больше в крепость, после того, как папа похоронил ее. Я думала, что крепость проклята.

— Я тогда ничего не понял, но спросил деда, когда проснулся.

— И что он сказал?

— Ничего. То есть совсем ничего. Я никак не мог заставить его истолковать мне этот сон. Он только качал головой и улыбался.

— Ох.

Расстроенная, я прикусила губу и покосилась на осколки, лежащие на кухонном полу.

— Так где чай, моя девочка? — тетушка вошла на кухню. Она казалась еще более хрупкой.

Тенс пододвинул тетушке стул.

— Ты как будто сейчас упадешь.

— Дед когда-нибудь тебе рассказывал о его пребывании в армии? — задумчиво спросила она и закашлялась.

— Мы должны отвести тебя в постель, — мы с Тенсом обменялись взглядами.

— Да, армия, там мы и познакомились, — громкий стук на крыльце заставил нас вздрогнуть, послышалось звериное скуление, Тенс схватил ружье и распахнул входную дверь.

Глава 23

Остерегайтесь Атерности — они навсегда изменили моих сестер. Я не знаю как, но две Фенестры, которых я знала, как себя, теперь находятся на стороне Разрушителей — они стали Ности.

Лючча Ленси 1750-1858

— Нет, нет, нет… — я поскользнулась на льду и кучах снега, которые Кустос притащила на крыльцо.

— Аккуратно, Меридиан. Я не знаю насколько она нам верит сейчас. — Я нагнулась над раненым волком. — Ты же доверяешь мне, девочка, правда?! — ответом было лишь легкое рычание в животе. — Аккуратно.

Тенс говорил ровно, медленно и аккуратно двигаясь к нам. — Тише..

Кустос заскулила и легла на неповрежденный бок, давая нам возможность хорошо разглядеть рану. В её мясистое плечо была воткнута стрела, такая же, которая была вместе с дохлой кошкой. Она выжидательно смотрела на меня, тяжело дыша.

Я проглотила вставший в горле ком. Мне плохо от вида крови. Забавно, учитывая, что в описании вакансии Фенестры указывается способность справляться с видом крови.

— Так, хорошо, — Тенс обошел нас по широкому кругу чтобы убедиться, что нас никто не ждал поблизости.

Я подошла и прикоснулась кончиками пальцев к когтям Кустос. Только чтобы коснуться, но не больше — иначе она бы не выдержала.

— Зачем? Ну зачем они это сделали? — она подняла морду и лизнула мою руку, пытаясь прижаться поплотнее.

Тенс осмотрел ее бок гладя ее кончиками пальцев.

— Кажется, рана не такая уж и страшная. Стрела застряла в меху и шкуре, она прошла вдоль тела, не задев органы. Давай посмотрим, пойдет ли она в дом, и тогда мы ее выходим. Она поправится.

— Но я не ветеринар — а ты?

— Единственный ветеринар уехал из Ревелейшн, когда большинство стало праведниками; мы — лучшее, что у нее есть.

И почему это меня не удивило?

Кустос поднялась на ноги, стараясь не опираться на переднюю левую лапу. Она тяжело захромала, язык вывалился из пасти, периодически тяжело вздыхала. Ее шкура слиплась от маслянистой свернувшейся крови, и она брызнула, когда Кустос прыгнула к двери.

— Помоги ей! — Слезы покатились по моему лицу.

— Мы не можем этого сделать, пока она не внутри. Там мы сможем сделать все, чтобы залатать ее. — Тенс оставил дверь открытой и жестом указал мне: — Иди с ней. Сделай огонь поярче, дай ей воды. А я приведу тетушку и мы вытащим стрелу.

Я кивнула.

Я яростно хлопотала, подложила подушку под поникшую голову Кустос, затем раздула из последних тлеющих огоньков пламя, молясь, чтобы они не потухли совсем. Когда сучья в камине затрещали, я помчалась на кухню и схватила кувшин воды.

Тенс уже устраивал тетушку на диване, когда я вернулась.

— Тебе надо обратно в кровать, — сказала я, не пытаясь смягчить свой голос.

— Я в порядке, дитя. Мне уже луче. Кроме того, моя комната наполнена одиночеством, а вам нужен руководитель, чтобы вылечить эту девочку. Я годами работала медсестрой, теперь могу и вас научить. — тетушкино лицо вернуло нормальный цвет и ее глаза блестели в свете лампы. — Тенс, закрой дверь и давайте принесем сюда побольше света.

Тенс молча вышел из комнаты.