Меридиан

— Тетушка, а что за бред написан на крыльце? Ты поняла?

Она кивнула. — Это Ности. Они разговаривают на языке более древнем, чем латынь, арамейский, древнее чем язык шумерских друидов.

— Ого.

— Я только немного понимаю на их языке, но то, что я поняла, звучит как "следим и ждем".

Я задрожала. Что нам делать, если они придут?

— Они на нас нападут? Мне нужно оружие?

— Любовь твое величайшее оружие. Доверься своему сердцу, Меридиан. Слушай себя. Они коварны: они охотятся за неуверенностью и чувством опасности. Мы мало что можем сделать чтобы победить их самостоятельно, без помощи Сангров. Как бы я хотела знать способ попросить у них помощи.

— Так, и где мы можем найти одного из них?

Тетушка сжала руки. Никогда не видела ее такой расстроенной и неуверенной.

— Им нельзя позвонить. Я не знаю.

Она боролась со слезами.

Я обняла ее. — Все будет хорошо, — я не знала как ей помочь, но ей надо было успокоиться.

Тетушка продолжала.

— Я никогда не видела Ности. И надеюсь, никогда не увижу. Чтобы вмешались Сангры, надо, чтобы мир вышел из равновесия. Это существа, о которых мы говорим только шепотом.

— Мы справимся, я обещаю. — Я поцеловала ее лоб.

— Кустос, место. — скомандовала я волчице, и она прилегла у ног тетушки, положив голову ей на колени.

Тенс вернулся.

— Меридиан, мне нужна твоя помощь — надо держать фанеру перед окном. Это лучшее, что мы можем сделать, пока не пройдут праздники.

Я оставила тетушку глядеть на огонь.

— Для нее сегодняшний день стал слишком волнительным, — прошептала я Тенсу.

— Наверно.

— Они вернутся?

— Все идет по нарастающей.

— Но чего конкретно они хотят? Чтобы тетушка тоже уехала?

— Это не только из-за Братства.

— Когда начались нападения?

— Вскоре после того, как я появился здесь. Церковь была на подъеме и расширялась, но оставалась нормальной. А затем произошла встряска, скандал, и Перимо получил власть. В первое время почти ничего не изменилось. Новое название. Новая вывеска. Тихие сплетни, которые никто не мог подтвердить, но в которые все верили. Когда закрылись предприятия, безработица взлетела до небес. Перимо завлекал все больше людей, давая им работу и пищу. Я не знаю. Я не могу точно сказать.

— Когда начались мертвые животные, проколотые шины и тому подобное?

— В октябре. Про тетушку пошли разные слухи и люди стали все меньше звать ее к себе. Телефон перестал звонить — как минимум дружелюбные звонки прекратились.

— Значит, с октября?

— Звонил телефон. Кто-то спустил ей шины, пока она была в магазине. Лавочник перестал закупать те товары, за которыми она приходила постоянно. Потом перерезали нам провода.

— Я могу ошибаться, но что если церковь и Ности действуют сообща?

— Но почему? — Тенс сел и шлепнул ладонью по столу.

— Что изменилось? — спросила я.

— Вот оно что — это все ты. Тетушка говорила, что она может почувствовать Ности, так?

— И это значит, что Ности, в свою очередь, могут чувствовать нас. — Я выдохнула. — А ей сто шесть лет.

— Они знали, что кто-то из членов семьи приедет, чтобы помочь ей перейти. Они знали, что покажется молодая Фенестра. И не будет проблемой найти тебя, где бы ты ни была, следить за тобой, ждать.

— Попытаться убить меня в Портленде, прежде чем я даже доберусь сюда?

— Именно. — кивнул Тенс.

— Но зачем выгонять тетушку?

— Когда церковь не смогла заполучить её…

— Они отрезали её от снабжения, от друзей.

— Держу пари, они даже не догадываются, каков истинный смысл.

— Ты думаешь, Перимо в курсе? — спросила я.

— Должен быть. Он не христианин по верованиям — он проповедует злобу и кровопролитие.

— И младенцы? Смерти? Ловушки — Селия? — на глазах кусочки мозаики собирались в целую картину.

— Это все души для Ности. Но что он получил взамен?

Я постучала пальцами по дереву.

— Они должны что-то получать взамен. — голова почти болела от напряженного размышления. — но я не могу понять, что именно.

Тенс встал.

— Посмотри, может быть найдешь что-то в ее дневнике, ладно? Хотел бы я, чтобы она дала мне его прочитать несколько лет назад.

— Тетушка не позволила тебе его прочитать?

— Он только для Фенестры. — он забил последний гвоздь. — Мы повесим несколько одеял внутри, чтобы не пустить холод. Мне нужно поработать.

Мы заколотили переднюю часть дома, оставляя рисунки на завтра. Мы обнаружили тетушку на кухне.

— Пора. Я собрала последнее.

Она кивнула Тенсу.

Я еще не видела такого мрачного выражения на его лице.

— Ты уверена?

Она казалась побежденной.

Его лицо стало совсем могильным, когда он надел свои самые тяжелые ботинки и пальто.

— Ты куда? — спросила я.

— Наружу. — я мигнула от такой злобы в его голосе.

Наверное, мое лицо отразило боль, так как он смягчился и сказал.

— Прости, я должен пойти проверить кое-что. Я вернусь к ужину. С тобой все будет в порядке. Попробуй отыскать что-нибудь, о чем мы тут говорили.

Он прошел мимо меня, направляясь к крыльцу, ненадолго остановился, чтобы поцеловать мои волосы.

— Я хочу отведать шоколадный торт. Давай я научу тебя семейным рецептам, ага? — тетушка потянула мою руку, и я пошла за ней.