Меридон, или Сны о другой жизни

Незаметная рядом со своей прекрасной сестрой, я могла разглядывать его сколько угодно. В отличие от его отца у него были темные волосы и черные глаза. В нарядной алой рубашке и белых бриджах он выглядел просто ослепительно. И его самоуверенная улыбка, с которой он глядел на Данди, говорила о том, что ему это известно. Я подумала про себя, что он самый красивый юноша, которого я когда-либо видела, но почему-то при этой мысли холодок страшного предчувствия пробежал по моей спине и заставил меня вздрогнуть.

— Мы встретимся после представления? — предложил он.

— Вряд ли, — ответила Данди, и глаза ее блеснули. — У меня более важные дела.

— О! — удивился он. — Какие же?

— Мы с Меридон собираемся на ярмарку, — небрежно объяснила она. — Накупить всякой всячины и повеселиться.

— Так Меридон — это ты? — Тут он впервые взглянул на меня. — Отец сказал мне, что ты дрессируешь маленьких пони. А с такой лошадью ты могла бы управиться?

Он жестом указал за декорацию, и я заглянула туда. Там спокойно и послушно стоял прекрасный серый жеребец.

— О да, — с живостью сказала я. — Я уверена, что могла бы отлично ухаживать за ним.

Джек улыбнулся мне легко и понимающе, так же как его отец.

— Ты бы хотела покататься на нем после представления? — предложил он мне. — Или у тебя есть тоже важные дела, как у твоей сестры?

Пальцы Данди предостерегающе сжали мою руку, но я не стала слушаться ее.

— С удовольствием, — сразу же согласилась я.

Джек понимающе кивнул и взглянул в сторону отца.

— Представление начинается, — громко объявил он. — Занимайте ваши места, и вы увидите самое великолепное конное шоу в Англии и в Европе!

Джек подмигнул Данди и нырнул за декорацию, его отец уже закрыл ворота и направлялся к центру поля, которое служило ареной. Я потянула Данди за рукав, и мы поскорее уселись, предвкушая удовольствие.

Я была изумлена. Я даже не предполагала, что лошади могут делать такие вещи. Представление началось танцем четырех пони под музыку старой шарманки. Джек в прекрасном пурпурном плаще с кнутом в руке стоял в центре арены, и, повинуясь его знаку, пони то кружились на месте, то менялись местами друг с другом, то вдруг становились на задние ноги и перебирали передними в воздухе в такт музыке. Когда они наклоняли головы, плюмажи на них развевались и бубенчики звенели, как целый оркестр.

Люди бешено зааплодировали, когда музыка окончилась тушем и все четверо пони выстроились в линию и склонились в реверансе. Джек снял шляпу и низко поклонился публике, а выпрямившись, со значением глянул в сторону Данди, как бы говоря, что все это делается ради нее. И я почувствовала, как она прямо раздулась от гордости.

Следующим вышел на арену серый жеребец, тщательно расчесанная грива которого струилась, как морская пена. Следом за ним появился Роберт Гауэр и разложил на арене несколько флажков разного цвета. Зрители выкрикивали с мест выбранный цвет, а лошадь копытом указывала на соответствующий флажок. Потом конь танцевал и показывал, как умеет считать до десяти, ударяя копытом о землю нужное число раз. Он даже умел складывать, и притом гораздо быстрее, чем я. Этот конь был таким умным и таким прекрасным!

Заиграл марш, и на сцену вышел крошечный пони, украшенный разноцветными флажками, а к плюмажу его был прикреплен вымпел с красным крестом Святого Георгия. Роберт объяснил публике, что это знак герцога Мальборо и цвета английской кавалерии.

Затем появились три других пони, украшенные флагами Франции. Тут публика запела старинный английский гимн, и пони вчетвером стали наступать друг на друга, их острые копыта превратили твердую землю арены в грязь. Потом маленькие пони, изображающие французов, легли на землю и притворились мертвыми, а славный английский пони совершил вокруг них победный круг и встал на дыбы в центре арены.

Вскоре объявили перерыв, и кругом начали сновать продавцы напитков, но мы с Данди решили сберечь наши пенни на что-нибудь другое. К тому же мы привыкли быть голодными.

Следующим на арену вышел огромный пегий конь и, повинуясь кнуту в руке Роберта Гауэра, стал описывать на ней круги, идя ровным широким шагом. Тут из-за декорации показался Джек; дождавшись подходящего момента, он легко вспрыгнул на спину лошади и уверенно выпрямился на ней, придерживаясь одной рукой за холку, а другую вытянув в сторону зрителей. Сделав сальто, он спрыгнул обратно на землю, раскланялся и снова одним прыжком оказался на спине лошади. Она продолжала скакать по кругу, а Джек стал выполнять на ней кульбиты; то он делал вид, что соскальзывает с лошади, то вдруг переворачивался и садился обратно. Его выступление закончилось громом аплодисментов, когда он великолепным прыжком спрыгнул с лошади и остановился позади своего отца, широко раскинув руки.

Мы с Данди вскочили с мест, чтобы хлопать погромче. Ее глаза сияли, и мы охрипли от крика «браво».

— Разве он не прелесть? — задыхаясь, спрашивала меня Данди.

— Это лошадь — прелесть! — отвечала я.