Мэрилин Монро

А 26 августа Пола Страсберг обнаружила Мэрилин лежащей без чувств в своей комнате, у нее был полон рот лекарств. Ее отвезли в ближайшую больницу для промывания желудка, а затем отправили в Лос-Анджелес, где доктор Гринсон прилагал все усилия, чтобы поскорее поставить ее на ноги, во избежание слишком долгого простоя съемок. В очередной раз она тщетно пыталась связаться с Монтаном всеми возможными способами — письмами, телеграммами, по телефону. Две недели спустя Мэрилин со странным, отсутствующим взглядом, с лицом безо всякого выражения появилась в Рено в окружении всего клана Страсбергов (Ли явился в ковбойском костюме вместе со своей дочерью Сьюзан), который заслонял ее от Миллера и запрещал ему приближаться к жене. В сцене, которую снимали сразу после ее возвращения, она с печально чистым лицом спрашивает своим детским голоском у старого Кларка — своего отца, своего любовника: «Скажи, ты меня любишь?» В ней самой все уже умерло. Она больше не разговаривает с Миллером и даже, в конце концов, вывела из терпения добряка Гейбла, который воскликнул в сердцах: «Да что, черт побери, творится с этой девочкой?!» Лживые фотографии со съемок, на которых показана сплоченная команда вокруг сияющей Мэрилин. В пустыне Финикс остались одни подранки.

В октябре съемочная группа распрощалась с Невадой. Оставшиеся сцены доснимали в павильоне в Голливуде. Именно там 4 ноября 1960 года Мэрилин Монро и Кларк Гейбл разыгрывали последнюю сцену из «Неприкаянных». How do you find your way back in the dark? [31]Финальная хлопушка. И для того, и для другого это был последний законченный фильм. Неделю спустя совершенно обессилевшая Мэрилин объявила прессе о кончине своего брака. Она так подавлена, что журналисты восприняли новость совершенно однозначно. На следующий день на первых полосах всех газет был помещен заголовок: «Миллер ушел от Мэрилин».

Шесть дней спустя Кларк Гейбл умер от сердечного приступа. Некоторые репортеры скандальной хроники разнесли слух, что его вдова Кей якобы возложила вину за это на белокурую актрису и ее труднопереносимое поведение во время съемок «Неприкаянных». Удрученная такими обвинениями, Мэрилин снова попыталась выброситься из окна своей квартиры. В последний момент ее удержала прислуга, Лена Пепитоне.

Не сказав Мэрилин ни слова, Миллер пришел забрать пишущую машинку и все свои вещи. В больших белых комнатах, теперь совершенно пустых, если не считать рояля ее матери, Мэрилин шла ко дну, хватаясь за телефонный провод, связывавший ее почти непрерывно с другой стороной Америки, с доктором Гринсоном. Лена Пепитоне никогда не видела ее такой отчаявшейся, настолько зависимой от лекарств, которые она поглощала в ужасающих количествах. Ее жизнь пуста. Сеансы с нью-йоркским психоаналитиком лишь кое-как помогают ей держаться на плаву. Для занятий в Актерской студии у нее больше нет сил, а может быть, и желания. Приближается конец года, ввергая ее, как обычно, в душераздирающее одиночество. Все мужчины, которых она любила, ее покинули. Гейбл, ее «отец», умер (и говорят, что это она его убила). Монтана и след простыл. Миллер уже утешился в объятиях Инге Морат. Избрание Джона Кеннеди президентом Соединенных Штатов, почти совпавшее с объявлением о ее разводе, могло бы заставить гордиться сиротку № 3463, любовницу самого могущественного человека в Америке. Но Мэрилин недостаточно любит себя, чтобы упиваться победой. Она видит во всем только неудачи, манипулирование, предательство и с ужасом ждет Рождества.

Это значит не рассчитывать на единственного мужчину, который остался верен ей многие годы и не отказался от нее. Джо Ди Маджио явился в квартиру на 57-й улице с огромным красным цветком в руках. Путь снова свободен, Мэрилин избавилась от своих интеллигентских притязаний. Словно сомнамбула, она вновь очутилась в объятиях бывшего бейсболиста. Ди Маджио неприметно поднимался по черной лестнице и бежал от журналистов, как от чумы. Под его большим спортивным телом Монро медленно освобождалась от своих амбиций. Стать театральной актрисой, Актерская студия, литературные круги, Нью-Йорк… Чепуха. Место блондинки с большой грудью — где-то между глупыми комедиями и калифорнийскими пляжами. Джин Харлоу прославилась тем, что не носила лифчик, однако потом сумела внушить к себе уважение.

Но не она. Несмотря на все приложенные усилия, она как была секс-символом, так и осталась. А в последнее время и с этого места ее потеснила Элизабет Тейлор.