Мэрилин Монро. Психоанализ ослепительной блондинки

Должна признать, что жизнь выдала Глэдис проигрышный набор карт. Ее муж-мерзавец не только оставил ее, но и похитил ее первых двух детей. Она так и не смогла вернуть их. Меня бы это тоже свело с ума. Таким образом, справедливости ради надо заметить, что ей ничего другого не оставалось, как отдать меня, не из-за психологических проблем, а финансовых. Она была вынуждена вернуться к работе на киностудии для того, чтобы содержать нас. У нее был длинный рабочий день, с восьми утра до восьми вечера, и не было никого, кто мог бы позаботиться обо мне. Она платила Болендерам пять долларов в неделю, наверное, половину своей заработной платы, чтобы они ухаживали за мной.

Каждую субботу Глэдис приезжала на троллейбусе в Хоторн навестить меня. В первые годы я отчаянно ждала ее каждую неделю. Однажды она не приехала, и я простояла перед окном, дожидаясь ее, до самой ночи. Ида пыталась увести меня и сказала:

— Норма Джин, твоя мать не приедет сегодня. Ты должна поужинать.

— Нет, нет! — кричала я. — Она приедет. Подождите и увидите.

Она продолжала дергать меня за плечо. Но я держалась за стену ногтями до тех пор, пока огромный кусок штукатурки не упал мне на руки.

— Ты плохая девочка, Норма Джин, — сказала Ида и ударила меня по лицу.

Мэрилин прикоснулась рукой к щеке, мокрой от слез, и, вздрогнув, добавила:

— До сих пор больно.

Мэрилин описала Болендеров как глубоко религиозную пару, которая вела комфортную жизнь, обычную для низшего слоя среднего класса, в бедном пригороде Лос-Анджелеса.

— Дом все еще стоял, когда я привезла туда моего первого мужа Джима, чтобы показать его, хотя название улицы изменилось с «Род-Айленд-авеню» на «Западный Хоторн». — Мэрилин засмеялась.

Ида Болендер, как оказалось, была суровой, эгоцентричной женщиной, настойчиво прививавшей свои убеждения Норме Джин. Ида заставила пообещать маленькую девочку, что она никогда не будет курить, пить или ругаться, и настаивала на том, чтобы она посещала церковь несколько раз в неделю, если не хочет попасть в ад. Ей даже не разрешалось ходить в кинотеатр.

— Мы набожная семья, которая ходит в церковь, а не в кино, — постоянно повторяла Ида. — Ты знаешь, что произойдет, если конец света застанет тебя в кинотеатре? Ты будешь гореть в аду вместе с другими плохими людьми.

— Я была сообразительным ребенком, и спустя некоторое время у меня возник вопрос: если Ида права, хватит ли в аду места для пепла от всех кинотеатров во всем мире?

Я никогда не могла угодить моей приемной матери. Я не соответствовала ее стандартам чистоты и поведения и всегда попадала в какие-то неприятности. Как многие дети, я любила играть в грязи. Ида одевала меня в красивую чистую одежду и отправляла играть на улицу. Двадцать минут спустя я возвращалась домой в испачканном грязью платье. Ида сердилась и отвешивала мне оплеуху или две в качестве наказания за «плохое поведение».

Я не думаю, что это такой уж страшный проступок для девочки, не правда ли, доктор?

— Разумеется, нет, Мэрилин, — отозвалась я, — это совершенно нормальное поведение для маленького ребенка. — Внутренний свет снова включился, и лицо Мэрилин озарила очаровательная улыбка.

По мнению Мэрилин, одна из ее приемных сестер, Нэнси Джеффри, считала, что, несмотря на жестокость Иды, она оказала положительное стабилизирующее влияние на Мэрилин, так как Ида научила своих приемных детей любить Господа и друг друга и дала Норме Джин единственную прочную опору в жизни, которая помогла ей добиться больших успехов в карьере. Без нее Мэрилин Монро никогда не смогла бы стать звездой, которой она была. Ида говорила Нэнси, по крайней мере, как вспоминала Мэрилин:

— Я знаю, что жестоко обращалась с Нормой Джин, но я поступала так для ее блага. Было ясно, что ее ждет тяжелая жизнь, и я хотела подготовить ее к ней. В глубине души я уверена, что правильно воспитывала ее.

Со временем Норма Джин приспособилась к строгости Иды.

— Когда она делала мне выговор, я кивала, скрестив пальцы у себя за спиной, — вспоминала с улыбкой Мэрилин.

Чтобы избежать наказания, эта маленькая, очень умная девочка научилась скрывать от Болендеров свое желание петь, танцевать и изображать вымышленные образы, а также тайком бегала в кинотеатр всякий раз, когда это было возможно. Кроме того, будущая Мэрилин Монро нашла свой собственный уникальный способ борьбы со скукой в церкви — сексуальные фантазии.

— Я расскажу вам о них после того, как узнаю вас лучше, — смеясь, пообещала Мэрилин. — В конце концов, возможно, вы думаете так же, как Ида Болендер?

«Хмммммммм, — подумала я. — Не слишком ли рано говорить Мэрилин, что она путает меня с Идой, что это она была жесткой и эгоистичной, а не я? С одной стороны, мне нужно, чтобы Мэрилин развивала позитивный перенос, при котором она почувствует, что я на ее стороне. Переносом называется проецирование пациентом качеств, имеющих отношение к значимым персонажам его прошлого, на психоаналитика. Такой процесс должен развиваться для того, чтобы пациенты продолжали посещать сеансы, при этом анализ не должен становиться для них слишком болезненным.