Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование

Эйнайс была поражена не самим признанием, а холодностью, с которой врач посоветовал ей «перестать чувствовать себя виновной и жалеть о Мэрилин». По словам Миллера: «Он сказал, что Мэрилин в любом случае была больна и что смерть оказалась для нее наилучшим выходом».

* * *

Выдвинутые Эйнайс Маррей обвинения были очень серьезными. Но были ли они при этом достоверными?

Конечно, рассказ о том, что Гринсон не захотел смириться с мыслью о потере контроля над своей знаменитой пациенткой, мог иметь реальную основу. В течение многих месяцев его отношения с Мэрилин стали совершенно особенными. Помимо сеансов, проводившихся через день, психиатр перешел все мыслимые профессиональные границы, навязав пациентке свой мир. Давайте вспомним: Монро часто гостила у него дома, а психиатр поощрял своих детей, чтобы они включали актрису в свою жизнь.

Кроме того, с помощью свояка, адвоката Мэрилин, Гринсон вмешивался в процесс ее работы в фильме «Что-то должно случиться». До начала съемок Гринсон добился замены продюсера Дэвида Брауна на Генри Вайнштейна[250].

Кстати, Браун рассказывал, что для того, чтобы навязать киностудии начинающего продюсера, психиатр представил Вайнштейна киностудии «Фокс» как человека, способного «лучше понять Мэрилин и управлять ею»[251]. А следовательно, обеспечить оптимальные условия для съемки фильма. Но разве самым главным качеством Вайнштейна, этого прибывшего из Нью-Йорка театрала, не была его долголетняя дружба с семейством Гринсонов? Разве Вайнштейн и Гринсон не разделяли одну и ту же страсть к камерной музыке, не встречались за десять лет до этого на презентации, устроенной сестрой психиатра?

Хлопотные съемки фильма «Что-то должно случиться» показали также, какое влияние Гринсон рассчитывал оказывать на Мэрилин. Так, в одном из протоколов, обнаруженных в архивах киностудии «Фокс», Гринсон лично контролировал ход переговоров по спасению фильма и даже участвовал в них. За несколько дней до увольнения актрисы психиатр заявил, что «способен дать мисс Монро возможность закончить съемки в фильме в установленные сроки»[252]. Как, по его словам, он уже добился этого при съемках фильма «Неприкаянные». И даже похвалился своими способностями «выполнять все задачи, связанные с киноискусством»[253]. Он дошел даже до того, что предложил свое участие в монтаже и заявил, что сможет убедить Мэрилин сняться в сценах, которые выберет киностудия.

Наконец, он безо всякого стеснения заявил на этом совещании, что «способен уговорить свою пациентку принять любое разумное требование», что в состоянии убедить ее «сделать все, что представляется разумным, если он сам примет такое решение»[254].

* * *

И все-таки Ральф ли Гринсон убил Мэрилин?

Всю ли правду сказала Стивену Миллеру стоявшая на краю могилы Эйнайс Маррей?

Основывались ли ее обвинения на реальных фактах? Или это было всего лишь объяснение, способное облегчить совесть пожилой женщины? Ведь, в конце концов, каким бы ни был сценарий, гибельную смесь в организм Мэрилин ввела именно она. Поступок столь серьезный, что ее мотивация высказать свое видение событий, значительно облегчавшее груз личной ответственности, вполне понятна.

Короче говоря, надо было выбирать: с одной стороны, религиозный характер Маррей, подтверждавший честное признание, и трудность представить себе Гринсона в качестве убийцы — с другой. Я решил не делать окончательного вывода, потому что только Эйнайс Маррей и Ральф Гринсон могли бы раскрыть эту тайну. Поскольку оба участника этой драмы уже ушли из жизни, смерть Мэрилин навсегда останется окутанной некой пеленой.

* * *

Конечно же, эта неудача показалась мне досадной. Но так ли уж это было важно? В конце-то концов, смерть Мэрилин Монро не требовала новых открытий. И разве этот ребус не был в некотором роде разгадан уже давным-давно? С тех пор, как в начале семидесятых общественное мнение сразу же пришло к единственному выводу. И этот вывод, следует признать, был намного привлекательнее, чем выводы моего расследования. Потому что только он соприкасался с мифом и позволял быть на «ты» со звездами.

* * *

И потом, машину на скорости так сразу не остановить. Через несколько месяцев канал «Франс 2» удовлетворит свои аппетиты, представив миллионам телезрителей телевизионный фильм, в котором в очередной раз будет рассказано о легенде, соединяющей Мэрилин, Джона и Бобби[255].

Позже, я в этом уверен, различные памятные даты вызовут новый поток книг и специальных передач, до тошноты муссирующих версию об этом любовном треугольнике.

Следовательно, моя книга ничего не сможет изменить. Говоря это, я не хочу казаться ни циником, ни пессимистом. Только реалистом.

* * *

Я больше года шел по следам иллюзии.

И в конце пути сделал только одно стоящее открытие. Наша страсть к красивым историям сильнее нашей приверженности к истине.

В этом нет никакого сомнения.

Голливуд победил.

А шоу может продолжаться.

Уильям Реймон, Плано,

5 января 2008 г.

Благодарности