Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

На следующий день Мэрилин пошла в магазин и купила матери подарок. Она положила его в коробку и красиво упаковала. Вечером она преподнесла матери подарок. Глэдис открыла коробку и вытащила оттуда новую униформу медсестры. «Я подумала, что тебе это понравится, мама», — со слезами на глазах сказала Мэрилин. Глэдис взяла форму и осмотрела ее. «А ты уверена, что это мой размер?» — скептически спросила она. Мэрилин ответила, что да, она уверена, что вещи будут ей точно по размеру. Глэдис улыбнулась и сложила их обратно в коробку. «Тогда все в порядке», — заметила она.

На следующий день Мэрилин и Бернис взяли на автобусной станции билет для матери до штата Орегон и со слезами проводили ее. Бернис не сомневалась, что они снова увидятся, но у Мэрилин такой уверенности не было.

Две недели спустя Мэрилин позвонила тете Доре в штат Орегон, чтобы поговорить с матерью. Возможно, то, что сказала Дора, не было для нее большим сюрпризом, но все же это был серьезный удар. Глэдис не приехала.

Примечания

1. Xула — гавайский танец; исполняется женщинами под барабанный бой и пение, характерен ритмичными движениями бедер и другими эротичными па и пантомимическими движениями рук.

Отцовский совет Вейна Болендера

Мэрилин Монро не знала, что делать с матерью, Глэдис Бейкер. Она не могла понять, удалось ли ей вообще что-либо изменить в ее жизни. Она только надеялась, что время, которое они провели вместе с Глэдис, доставило той удовольствие. Однако, как она позднее сказала, она знала, что Глэдис не будет тосковать без нее или без Бернис, и это была правда, ставшая ударом в самое сердце. Интересно, что в этот момент она обратилась за утешением к своему бывшему мужу, Джеймсу Догерти, — по крайней мере в письмах. Мартин Эванс, который был другом Догерти, вспоминает: «Джим сказал мне, что получил очень эмоциональное письмо от Нормы Джин, в котором говорилось, что она провела очень много времени со своей матерью, и это было очень нелегко. По словам Джима, она написала, что эта женщина была душевнобольной и бесследно исчезла. Она хотела бы знать, может ли полиция предпринять ее поиск и что нужно сделать, чтобы прочесать Западное побережье и найти ее. Джим написал ей, что он будет счастлив обсудить это с нею в личной беседе. Он сказал, что все это довольно сложно, чтобы можно было описать в письме. Однако, насколько я знаю, подобный разговор один на один так и не состоялся».

В то время у Мэрилин обнаружились некоторые проблемы со здоровьем. После осмотра у гинеколога выяснилось, что у нее могут быть трудности с зачатием и рождением ребенка. Она никак не могла решить, хочет ли она иметь ребенка. Одно время она считала, что ей не стоит заводить детей, потому что, если она не сможет должным образом заботиться о них, все закончится так же, как с ней, — приютом. Но в другие дни она чувствовала, что будет превосходной матерью, что она смогла бы сделать для ребенка то, что не сумела дать ей ее мать — любить свое дитя и обеспечить ему нормальную жизнь. Но порой ее посещали и более мрачные мысли — а что, если ее ребенок станет таким, какими были ее собственные бабушка и мать? В такие минуты она начинала сомневаться даже в собственном рассудке. Будет ли правильным позволить своему ребенку появиться на свет при столь тревожных обстоятельствах? Она не знала, что и подумать. Поэтому она решила вернуться туда, где ребёнком она ощущала настоящую любовь — к Болендерам, — и посоветоваться с ними. В оправдание своего визита она сказала, что ей надо попросить своего названого брата, Лестера, перевезти кое-какую мебель из дома Джима Догерти. Она сама поехала в Хауторн на машине. Когда она добралась туда, Иды не было дома. Вейн открыл дверь и впустил ее. Там уже гостила одна из его племянниц. Одна из названых сестер Мэрилин, Нэнси Джеффри, показала письмо, в котором племянница описывала визит Мэрилин:

«Я приехала повидаться с Вейном. В один из дней туда приехала Норма Джин. Она попросила Лестера помочь ей перевезти кое-какую мебель, отошедшую ей после развода с ее первым мужем. В тот день у них с дядей Вейном был очень долгий и серьезный разговор. Она была сильно озабочена. Больше всего ее беспокоила мысль о том, что, если у нее будет ребенок, не повторит ли он судьбу ее матери. Мне кажется, ей было нужно благословение дяди Вейна. Насколько я знаю, он был единственным надежным мужчиной в ее жизни».

После того как Мэрилин объяснила причину своего беспокойства, последовал очень категоричный ответ Вейна: «Ты совершенно не похожа на свою мать или бабушку, — сказал он ей согласно более поздним воспоминаниям. — Я знал Деллу и знаю Глэдис и могу сказать тебе, что ты совершенно на них не похожа».

Мэрилин могла только надеяться, что все, что сказал ей ее «папа», правда.