Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

В молодости Делла была эффектной, привлекательной женщиной. В то время у нее была длинная густая грива крупных темных локонов, обрамляющих почти постоянно улыбающееся лицо с ошеломляющими сине-зелеными глазами. Она была привлекательна и полна жизни. Однако время было к ней безжалостно. Ее кожа, когда-то фарфорово-белая и гладкая, обвисла, пропал румянец. Теперь она выглядела неопрятно, волосы истончились и стали напоминать мотки проволоки, которые, казалось, были прилеплены к ее голове. Деллу так сильно изменило не только естественное старение. Когда-то она была общительной, быстрой, остроумной, с яркой индивидуальностью. Губы, покрашенные ярко-красной помадой, постоянно улыбались. Однако через какое-то время ее глаза потухли. С годами она стала отдаляться от людей. Было похоже, как будто между окружающим миром и жизнью Деллы Монро постепенно воздвигалась стена. Каждый, с кем она была знакома, замечал эти постепенные изменения, но никто не знал, что с этим делать. Все началось с рождения детей.

«Я слышал, что она впала в глубокую депрессию после рождения детей, — вспоминала Луиза Адаме. Мать Луизы работала секретарем у преподобного Чарльза Льюиса, пастора церкви Хауторн Комьюнити. — Моя мать говорила, что она [Делла] могла закатить истерику по поводу упавшего гривенника, а раньше она не была особенно плаксивым человеком. Затем с ней все было отлично. Но несколько дней спустя она могла снова начать рыдать без видимой причины и плакала и кричала в течение многих дней. Затем снова все было в порядке. Она не ела и сильно худела. Она не могла спать. Никто не знал, что с ней творится, но никто ничего не мог для нее сделать, можно было только волноваться об этом и надеяться на лучшее».

Возможно, конечно, что Делла Монро страдала от послеродовой депрессии. В начале XX века современные акушерские процедуры только-только начали развиваться, и такие симптомы, какие наблюдались у Деллы, часто игнорировались или просто приписывались «послеродовой грусти». К ним не относились с должной серьезностью. Однако то, что случилось с ней после ее беременностей, было только предвестником того, что произошло потом. Конечно, никто не знает наверняка, но семейные предания гласят, что беременности Деллы запустили у нее психическое заболевание, от которого она так полностью и не излечилась.

Время, однако, не смогло украсть у Деллы воспоминания о ее буйной молодости. В то время она нередко так притягивала мужские взгляды, что ее подруги ощущали их как угрозу для себя, так что особенно близких подруг у нее не было. Поэтому, когда она хотела завести приятельские отношения, обычно она находила их в мужской компании. И действительно, в начале жизни Делла могла спокойно распивать крепкие напитки с мужчиной, нередко не заводя с ним никаких романтических отношений. Она была «своим парнем» в местном баре и провела там много приятных часов, что приводило ко множеству интрижек с тамошними завсегдатаями и, конечно, к неизбежным сплетням среди женщин, наблюдавших за ее поведением.

Теперь ее молодость прошла, и Делла жила в своем доме на Восточной Род-Айлендской улице в Хауторне с мужчиной по имени Чарльз Грэйнджер. Она утверждала, что они были мужем и женой, но никто никогда не видел их свидетельства о браке и при этом никто не верил, что они когда-либо были хотя бы обручены. Затем он отправился в командировку в Индию, и кое-кто задавался вопросом, вернется ли он когда-нибудь. Хотя ее желание привлекать мужское внимание несколько поутихло, стремление Деллы одеваться согласно своему представлению о стильности осталось прежним — этим и объяснялось ее посещение церкви в тот день в октябре 1925 года, когда она повстречала свою соседку и подругу, тридцативосьмилетнюю Иду Болендер.

Само собой разумеется, жизнь Деллы сильно отличалась от жизни Иды. Делла всегда была свободолюбивой натурой, ей нравился стиль жизни, который в начале XX века считался аморальным, тогда как личность Иды всегда была зажата в жестких рамках религиозных правил. Если бы Ида знала о некоторых эпизодах из прошлой жизни Деллы, она наверняка не захотела бы дышать с нею одним воздухом. Как бы то ни было, между этими двумя женщинами, жившими напротив друг друга в Хауторне, возникла необычная связь. Делла нуждалась в постоянном притоке в свой гардероб различных ярких предметов одежды и безделушек, которые она находила на распродаже Иды. Через какое-то время Ида даже научилась оставлять ей наиболее безвкусные из демонстрируемых товаров — одежду и другие вещи, которые больше никто и не думал купить. Она отлично знала, что Делла с жадностью набросится даже на эти отвратительные предметы.