Меркнущий свет

В тюрьме, в административном крыле, женщина — социальный работник, курировавшая дело Джейми Маккиннона и только бог знает сколько еще других, склонившись над рабочим столом, яростно покрывала страницу своего ежедневника каракулями. Она рисовала череп с костями. В кабинете она была одна. Логану тюрьма всегда казалась местом грязным и гнетущим, но и тюрьма не шла ни в какое сравнение с офисами штатных социальных работников. Это было что-то вроде барака, освещенного унылым светом флуоресцентных ламп: грязные желто-серые плиты навесного потолка, отслаивающаяся краска на стенах и вытертое до основы напольное покрытие. Ящики с делами и лотки с документами между высокими зарешеченными окнами и плакатом: «НУЖНО БЫТЬ НЕНОРМАЛЬНЫМ, ЧТОБЫ РАБОТАТЬ ЗДЕСЬ». Кто-то дописал синим маркером: «ЕСЛИ ТОЛЬКО ВЫ НЕ ПЛАНИРУЕТЕ ЗДЕСЬ ОСТАТЬСЯ». Единственной уступкой жизни была подставка с чахлыми растениями, листья которых медленно коричневели под воздействием витавшей в воздухе обреченности. Логан сел за другой конец стола и спросил о Джейми Маккинноне.

Женщина выглядела усталой, под глазами мешки, кончик длинного прямого носа цвета спелой клубники, как будто она сморкалась годами без перерыва.

— Просто чудесно, не правда ли? Как будто у меня своей работы нет! — Вздох. Она потерла лицо руками. — Простите. Просто сейчас у нас не хватает работников — как обычно, черт возьми! — одна в отпуске по беременности, двое на больничном из-за стресса, еще один ушел четыре месяца назад, и мы до сих пор никого не наняли, чтобы его заменить!

Логан посчитал рабочие столы: всего их было шесть.

— Значит, вы тут сами по себе.

— Я и еще Маргарет, от которой большую часть времени нет никакого проку. — Она громко шмыгнула носом, порылась в ящике стола и, вытащив оттуда громадный одноразовый платок, с чувством высморкалась. — Что вы хотите знать?

— Очень похоже, что Джейми слишком много себе вколол. Как вы думаете, он мог это сделать нарочно?

Ее лицо помрачнело.

— Он был под постоянным наблюдением! Понятно? У нас людей не хватает. Да еще столько…

— Я не собираюсь никого обвинять: мне просто нужно знать, чем, по вашему мнению, это могло быть: случайностью или самоубийством?

Она устало вздохнула:

— У него была непростая жизнь. Его очень часто били — не знаю почему, но очень многие. Потом его еще обвинили в том, что он убил свою любовницу, а ведь ему нужно было как-то пережить ее потерю. В последний раз, когда мы с ним говорили, он только что узнал, что она была беременна. От него. Он все время плакал… — Она пожала плечами. — В общем, да. Я думаю, что самоубийство вполне возможно. Что ему было терять? Его любимая женщина мертва, его нерожденный ребенок тоже, и всё, что его ожидало, — что в тюрьме его будут бить каждый день, все следующие тринадцать, а то и двадцать лет.

Логан мрачно кивнул.

— А что насчет свидетелей? В смысле, середина дня, он находился на спортивном дворе, наверное, кто-то должен был видеть, как он это сделал?

Последовал короткий смешок:

— Вы что, смеетесь? Свидетели? Здесь? Ну, вы даете.

— Ну, а как тогда насчет камер слежения? Они…

— Сломаны. В четверг их должны были починить. Но до сих пор — ничего. Работают только те, что внутри здания, да и то не все. — Она пожала плечами. — Да вы сами все понимаете.

— Начинаю. — Вот и всё, тупик. Джейми где-то достал наркоту и избавил себя от мучений. — А как он достал наркотики?

— Вы удивитесь, когда узнаете, что здесь можно купить. Мы делаем все, чтобы этого не допустить, но они всегда находят новые способы. Иногда здесь бывает просто мелкооптовый аптечный магазин.

Логан сидел, откинувшись на спинку стула, и пытался вспомнить, о чем он еще должен спросить.

С тех пор как Джейми вернулся из больницы, у него были посетители? Вроде пары громил из Эдинбурга, например? Она не знала, но могла позже выяснить. Один короткий телефонный звонок, и вот вам, пожалуйста, ответ: да, вчера вечером приходила подружка Джейми. Что за чушь! Какая еще подружка? Откуда она взялась? Его единственную любимую женщину совсем недавно забили до смерти.