Меркнущий свет

Эльза стояла на кухне у раковины, мыла оставшуюся после завтрака грязную посуду в мыльной воде. Обычно она мыла посуду сразу после завтрака, но сегодня немного задержалась. Гэвин купил ей посудомоечную машину, но ей почему-то казалось очень расточительным запускать ее ради пары тарелок. Поэтому она мыла посуду руками, смотрела в кухонное окно, как школьники шли веселой гурьбой по траве, а потом входили в школьную дверь. Молилась, чтобы когда-нибудь и у нее появился ребенок… Но сейчас было уже поздно, дети давно ушли, игровая площадка стояла пустая и тихая, ждала, когда наступит перемена. Она вздохнула и начала соскребать засохшее яйцо со своих чудесных тарелок.

Вчера вечером Гэвин был в отвратительном настроении. Ему снова пришлось работать допоздна, хотя он и обещал, и, когда он наконец пришел домой, эта ужасная женщина из соседнего дома была в саду. Ходила нетвердой походкой, ругалась и кричала на своего бойфренда. Гэвин бросил портфель в холле и решительно направился туда, чтобы высказать всё, что о них думает. Она никогда раньше не слышала, чтобы ее муж использовал такие выражения. Но гарпии из соседнего дома было все равно, она начала ругаться и кричать на Гэвина. А потом начала буйствовать! Выкрикивала оскорбления и размахивала кулаками… Гэвин вернулся с синяком под глазом. Позвонил в полицию — правда, это никогда не помогало. После этого отказался от ужина, который она приготовила, и выпил громадное количество виски. И хотя из графика, который им составил врач, следовало, что они должны этим заниматься каждую ночь, когда у нее овуляция, он сказал, что не может. После такого длинного рабочего дня и этой драки. Сказал, что нальет себе еще виски и будет смотреть телевизор. Поэтому Эльза ушла спать одна.

Эта ужасная женщина из соседнего дома разрушила всё…

Вздохнув, Эльза поставила на сушку последнюю чайную чашку. Шум у соседей становился громче, доносились вопли, ругательства, что-то разбилось. Потом остролицый сосед, хромая, выскочил в сад, закрыв голову руками, вслед ему из двустворчатого окна полетела пивная бутылка. Следом за ней выскочила эта ужасная женщина, прихлебывая из другой бутылки, — совершенно пьяная в половине одиннадцатого утра. Сосед попытался увернуться, но она схватила его за воротник и ударила прямо в лицо! И собиралась ударить снова, прямо здесь, в саду, где ее все могли увидеть!

Он, покачнувшись, отступил, из крючковатого носа потекла кровь, а она снова попыталась ударить, промахнулась и упала на траву. Заплакала. Ее бойфренд повернулся и побежал в дом, закричал, что уходит от нее, что с него довольно, и захлопнул за собой дверь.

Больше Эльза его не видела.

Ужасная женщина перекатилась на спину, похожая на тюленя в штанах, и захрапела. Эльзу передернуло от омерзения — может, стоило позвонить в полицию?

Решила не звонить. Взяла кухонное полотенце и начала вытирать посуду.

Медицинская сестра, которая занималась пальцами Джейми Маккиннона, была далеко не самой прекрасной из женщин, носивших синюю форменную одежду: собранные в пучок каштановые волосы, кривой нос, острые уши и тонкие губы, — но детектив-инспектор Стил была увлечена ею с первого взгляда. Взгромоздившись на край рабочего стола, она не сводила глаз с молодой женщины, пока та рассказывала о посетителях Джейми Маккиннона, которые приходили к нему прошлым вечером. Двое мужчин, очень аккуратно одетые, в костюмах. У одного очень хорошие зубы и короткие светлые волосы, а у другого — черные волосы до плеч и усы.

Где-то в затылке у Логана раздался предупреждающий звоночек.

— А у них, случайно, не было эдинбургского акцента?

Акцент был.