Меркурий - до востребования

– Теперь, когда тебя не будет, я уже не смогу разговаривать с собакой и слышать мысли людей.

«Почему? У тебя это всегда было, тут я ни при чем».

– Ты улетишь в пещеру под Пермолоном?

«Возможно».

Пупель заплакала.

– Я хотела, чтобы ты всегда был со мной, я так к тебе привязалась, я ведь замуж за тебя собиралась.

«Очень лестно, я тоже тебя люблю Пупель, замуж ты выйдешь за другого».

Пупель передернуло.

– Ты знаешь, что это невозможно, замуж выходят по любви, я это тоже хорошо теперь понимаю, если предают любовь, случаются непоправимые вещи. Ты и Магде помог? Я так за нее рада.

«С Магдой у нас почти родственные связи».

– Как это?

«Нас связывает Прокопий».

– Ты знал Прокопия?

«Да».

– Но ведь это было так давно?

«Для кого-то давно, а для кого-то недавно, все очень относительно».

– А маленький мальчик, видевшей ядерный снег на Пермолоне, – это ты?

«Если тебе хочется так думать, я не возражаю».

– К сожалению, времена юродивых давно прошли, теперь их просто нет.

«Есть другие люди, которые имеют чистые открытые сердца, я их Проводник, это моя работа».

– Но, кроме глупых поступков, я ничего еще не сделала.

«У тебя все еще впереди».

– Магда говорит, что я не гожусь в юродивые.

«Люди, искренно и фанатично занимающиеся творчеством, ищущие правду, в каком– то смысле являются юродивыми».

– И мы больше никогда не... – Пупель замялась, – ... никогда не услышимся?

«Нет».

Пупель зарыдала в голос.

«Брось слезы лить, – сердито проговорил Устюг. – Ты должна радоваться, я прихожу только когда плохо, я же Проводник. Я не приду, так как тебе уже не будет плохо».

– А ты будешь меня вспоминать?

«Конечно».

– Там у себя в пещере?

«Ты, как писатель, должна понимать, что в любом рассказе присутствует вымысел, но если ты так придумала для себя, пожалуйста».

– А разве не ты рассказывал мне историю Пермолона? Пещера, Бекар?

«Я ничего не рассказывал, я же не писатель, я умею только слушать».

– А кто мне говорил: «Я – великий и могучий Устюг?»

«Иногда надо воздействовать такими методами».

– Может, ты и не Устюг?

«Для тебя я навсегда останусь Устюгом, специально для тебя, понимаешь?»

– И у меня все получится?

«Несомненно, только надо верить, помни, надо верить, и всё».

– А как же ты?

Пупель шла по дороге. Вечернее солнце ярко освещало верхушки леса особенным таинственным светом. На опушке леса стояла аккуратная избушка с надписью «Кафешантан». Перед избушкой столики с яркими зонтиками.

Пупель уселась за столик, солнце зашло, и началась тихая теплая ночь со звездами. Официант в серебристом трико учтиво склонился к ней.

– Чего желаете, куколка?

– Сегодня праздник, плакать нельзя?

– Ни в коем случае, – подтвердил официант.

– Тогда мороженого.

– Со звездами?

– Конечно, и шоколаду.

– Будет сделано, на фейерверк останетесь?

– Он будет здесь?

– Нет, как всегда, у пруда.

Веселая публика толпилась около воды. «К нам! Сюда, сюда! – кричали люди. – Пупель! К нам, к нам!» Фейерверк вспорол небо. Посыпались яркие цветные звездочки, они лизали ее в щеку и пели: «Хочу гулять...»

Пупель открыла глаза. Меркурий просился на улицу, было раннее светлое утро.