Мерле и каменный лев

Впрочем, разве поймешь чувства других людей? У нее, у Мерле, никогда не было своей семьи и откуда ей знать, как живут дети с отцом и с матерью? Хотя бы уж Юнипе удалось хорошо пожить, если она поладит с Арчимбольдо и с Ункой.

Да, все правильно, ей надо отправляться в путь одной. Одной, но с Королевой Флюирией. А место Юнипы здесь, в этом доме, с этими людьми.

Мерле еще раз крепко обняла подругу, потом Арчимбольдо и Унку.

— Прощайте, — сказала она. — Мы все когда-нибудь обязательно встретимся.

— Ты знаешь дорогу? — спросила Юнипа.

— Я ей покажу, — быстро сказала Унка. Арчимбольдо кивнул в знак согласия.

Мерле и русалка переглянулись. Глаза Унки сверкали, но, возможно, они всего лишь казались сверкающими на фоне темных глазниц маски.

В последний раз Юнипа схватила Мерле за руку.

— Будь счастлива, — проговорила она глухо. — Береги себя.

— Со мной Королева Флюирия. — Слова вырвались сами собой, Мерле еще не успела ни о чем подумать. И тут же сообразила, что Королева вмешалась, чтобы успокоить Юнипу.

— Пора идти, — сказала Унка и торопливо пошла по коридору.

Мерле успела оглянуться на открытую дверь мастерской. Там стояли Юнипа с Арчимбольдо. На мгновение Мерле привиделось, будто она сама стоит там рядом с мастером-зеркальщиком, который положил руку ей на плечо. Но тут же ее собственный образ опять обратился в девочку с зеркальными глазами, не темноволосую, а белокурую, очень худенькую и хрупкую.

Унка привела Мерле на внутренний дворик, прямиком направилась к колодцу и велела ей спуститься вниз.

В глубине холодного каменного колодца Мерле ступила будто на что-то живое и теплое, и подумала:

— Начинается не так плохо. Правда, не так уж плохо.

ПО КАНАЛАМ

Русалки! Как много русалок!

В серо-зеленой мгле их чешуйчатые хвосты отливали серебром и поблескивали то тут, то там, как светлячки летней ночью. Две из них поддерживали Мерле под руки и несли по каналам Венеции.

Унка спустилась в колодец вместе с Мерле. Девочка не сразу поняла, что вовсе не вода издает какие-то странные звуки. Что-то быстро шныряло и крутилось у ее ног, поглаживало едва ощутимыми пальцами, чуть касаясь, почти не дотрагиваясь, наподобие собаки, которая обнюхивает незнакомца. У Мерле, тем не менее, было такое ощущение, будто эти прикосновения проникают в самое сердце и будто кто-то прекрасно понимает, что творится у нее в душе.

Унка произнесла несколько слов на непонятном языке морских дев. Звуки ее голоса гулко и таинственно отзывались в глубине колодца, уходили глубоко под воду, достигая слуха тех, кто ее понимал и знал, что надо делать.

Чья-то бледная рука высунулась из воды и протянула Мерле большой стеклянный шар с какими-то прожилками, оказавшийся своего рода шлемом. Унка помогла ей надеть его на голову и закрепила кожаными тесемками на шее. И у Мерле исчез всякий страх перед этим местом и перед этими существами.

— Я с тобой, — сказала Королева Флюирия.

Она возвращалась в свое королевство, лишенная свободы в теле Мерле, но нашедшая там защиту от губительных чар египетских магов.

Унка осталась в колодце, а Мерле отправилась в путь по каналам вместе со стаей русалок. Куда они ее влекут? Отчего ей так хорошо дышится в этом стеклянном шлеме? И почему от русалок исходит такое приятное тепло, что даже в ледяной воде совсем не холодно?

В голове Мерле громоздилась куча вопросов, накапливалась масса сомнений.

— На некоторые из них я могу дать ответ, — сказала Королева Флюирия.

Мерле не решалась вступать в разговор из боязни израсходовать воздух в стеклянном шлеме.

— Тебе не надо говорить, чтобы я могла тебя слышать, — произнесла Королева где-то внутри Мерле. — Пора бы это запомнить.

Мерле напряглась, стараясь мысленно сформулировать четкие вопросы.

— Сколько времени я могу дышать в этом пузыре?

— Столько, сколько тебе понадобится.

— Унка тоже его надевает, когда по ночам спускается в колодец?

— Да. Но этот шлем не сделан специально для нее. Он пришел к нам из тех незапамятных времен, когда жители моря владели ныне утраченными знаниями, когда всюду была вода, а жизнь в океанах была представлена самыми разнообразными формами. От той поры кое-что сохранилось, то, что ушло под воду вместе с древнейшими городами и покоится в глубинных впадинах и расщелинах морского дна. Позже не раз снаряжались экспедиции на поиски утонувших городов и порой им удавалось находить сокровища, такие, например, как твой шлем.

— Эта штуковина — результат мастерства или волшебства?

— Волшебство есть мастерство, недоступное большинству людей, недоступное — пока еще или уже и навсегда? — Казалось, Королеву позабавила эта, высказанная ею, мысль, но через пару секунд она серьезно продолжила: Однако по-своему ты права. С твоей точки зрения, в твоем понимании шлем скорее предмет волшебства, чем изделие мастера. То, что тебе представляется стеклом, на самом деле — отвердевшая вода.

— Арчимбольдо говорил, что для изготовления волшебных зеркал он берет воду из Лагуны. И что у него только тогда все может получиться, если ты там присутствуешь.