Мерло красное или Мурло страстное (СИ)

— Так, — протянула она, уперевшись о косяк. — Вы помните, что я говорила вчера…? О том, что вам веры нет, так как Савва предпочитает вести дела с семейными. А после я предложила мне подыграть, потому что сделала пару пространных намеков в беседе с Марией.

Владимир молчал. То, что он шуточный призыв к объятиям принял за реальное «да» со всеми вытекающими теперь казалось чудовищной ошибкой. И черт его дернул вести себя сообразно привычкам.

— А еще мы условились, что если игра пройдет, то будем считать это хорошим тактическим ходом. Помните?

— Помню…

— Вот! Игра была на «ура!» и вы получили своего инвестора. — Сообщила улыбчивая Татьяна. — Это был прекрасный ход. Вы великолепно справились с ролью.

— И что бы я без вас делал? — произнес он отстраненно, подсчитывая как «задолжал» ей за одну лишь ночь.

— Отдыхали бы с Александром, — отмахнулась Татьяна и пояснила на его удивленный взгляд, — с Александром, который Жаб.

— Да… уж с Жабом… отдохнул бы.

— Зря вы так. Он бы тоже приложил бы все-все усилия для спасения вашей репутации. — И не дав времени на размышления, сообщила, — я ухожу кататься.

— Что? — вопрос был к сообщению об Александре готовом на все-все, но она ответила на другой.

— Я ухожу. Хочу прокатиться на лошадях перед нашим отъездом.

— И вы меня оставите одного? — и почему-то указал на телефон и посуду, словно не справится с ними без помощи.

— Уверена, кошечек вы в шале более не заведете. — Усмехнулась Татьяна. — К тому же там такой жеребец, что грех вас не оставить!

И с озорной улыбкой она отправилась на выход…

* * *

Сижу дома в своей комнате и не могу ни уснуть, ни продолжить набор статьи. Голова болит зверски, я не выспалась, не закончила работу и не могу прийти в себя от глупой душевной боли.

Попытка Владимира настоять на интиме разбередила старую рану, попутно присыпав ее солью. Неужели я не создана для нормальной семьи, для чистых отношений и уютного дома? Неужели мой удел быть временной подружкой для утех, или хуже того колбой для гормонов? Я знаю, что поступила верно. Но как же больно осознавать, что в отношении меня он позволил себе подумать такое… Хотя к чему это я? Он не думал. Он не хотел думать ни тогда, ни после.

А как еще объяснить, что после инцидента в прихожей Владимир, не дождавшись возврата в Москву, побежал искать утешения в баре. И если бы просто напился, считая встречу провальной… так нет, привел молоденькую цыпу в шале.

Расслышав шум, я спустилась вниз, а увидев пару у двери, остановилась. Он развлекался по мере сил и возможностей, зажимая девушку по углам, называл кошечкой и громко заявлял, что с ней сейчас сделает. Меня бы меньше оскорбил этот блудливый кот, не будь девица в красном. А вот и ответ на вопрос о платье, преподнесенном мне. Выходит подспудно он рисовал меня в нем при более интимных обстоятельствах — относительно приятное известие. А я несчастного оставила с носом.

Ай-ай-ай какая жалость.

Что ж, я оттолкнулась от перил и поднялась наверх, дважды я обламывала Владимиру кайф, сегодня не буду. Пусть наслаждается, пока есть время. Интуиция подсказывала, что к главному он так и не приступит. Он и не успел…

Спуск вопящей кошечки с лестницы, и благополучное выдворение ее из домика, был пожалуй самым веселым временем за прошлую ночь. Даже вызов врача не так позабавил. Но с того момента уснуть не удалось. Я с ноутом засела на кухне, и пока работала над статьями, следила за веселыми передвижениями шефа из гостиной в ванную. В итоге не выспалась, накрутила себя и от того расстроилась еще больше. Не помогли даже мысленные установки.

И с чего вдруг меня задели слова и поступки не родного человека?

Какого ляда, я так расстроилась, если он мне никто?

А я для него бездушная пустышка!

В какой-то момент решила дать чувствам бой и ранним утром отправилась на прогулку. И вот тут мне попался Савва Гофунг, совершающий ежедневную прогулку на свежем воздухе. Думая о том, что его наверняка уже не раз пытались разговорить корреспонденты, сталкиваясь с ним в местах прогулки, я не спешила к респонденту. К тому же лезть в душу не привыкла, если человек не расположен к диалогу. А еще воспоминания о поведении шефа вызывали скорее злость, а не жалость, и помогать ему с инвесторами было неприятно, но к счастью бизнесмен заметил меня сам и приветственно махнул рукой.

Что ж если зеленый свет есть, используем.

Я и использовала, едко пожаловалась на Владимира и его шефскую черствость и утреннее «не желание гулять», и расспросила Савву о семье. Точнее вначале о Марии и ее самочувствии, а затем аккуратно о том, как он дом возводил в любимом городе, как вновь отстраивал усадьбу, когда они из Украины переехали в Израиль. А еще о людях, о друзьях, которые остались после переезда, о любимых местах и дальних путешествиях. А между этими темами он понемногу рассказывал о семье, о чаяньях и надеждах, о борьбе за жизнь близнецов, о том, как их смерть скорректировала планы и дала новый толчок отношениям.