Меровинги. Король Австразии

На озере меж тем было тихо. Лишь ветер изредка нарушал гладь воды, игриво налетая на нее и собирая мелкими складками-рябью. На противоположном берегу озера возвышался мрачный каменный замок. Его высокие сторожевые башни на миг породили смятение в душах Теодориха и Эйнара, ибо не имели ничего общего с римской архитектурой, к которой они привыкли в Суассоне. «Жуткое место, – подумал невольно Теодорих. – Неудивительно, что хозяин замка уродился столь жестоким и кровожадным…»

Остатки последней осенней листвы, еще сохранившейся на ветках, служили плохой защитой от чужих глаз, поэтому «непрошеные гости» улеглись на землю, выбрав себе в качестве укрытия высокий травяной сухостой.

* * *

Стоял конец сентября, солнце светило ярко, припекая не по-осеннему знойно. Земля щедро отдавала последнее тепло, и отряд, затаившийся в подлеске близ озера, успел даже слегка разомлеть от солнечных лучей и запаха сухой листвы на траве. «Эх, каким бы благодатным могло быть это место! – думал Эйнар. – Вот бы стать здесь бенефициарием или хотя бы дефенсором! Уж меня-то все селяне уважали и любили бы, уж я-то не стал бы никого травить зубастыми чудищами…»

Неожиданно на противоположном берегу появились люди. Одни из них шли шаг в шаг друг за другом (по всей видимости, были связаны веревкой либо цепью), другие же, в ярко-красных туниках, безжалостно подгоняли их копьями. «Пленницы!» – мелькнуло одновременно в голове у всех, кто затаился сейчас в подлеске. Процессия меж тем медленно двигалась к месту жертвоприношения. По мере ее приближения заговорщики увидели, что молодые девушки, облаченные в серые полотняные рубахи, идут покорно и безмолвно, ни на какое спасение уже не надеясь. Сопровождавшие их воины громко и развязно переговаривались, из чего заговорщики сделали вывод, что те уже с утра изрядно приложились к вину. «Да, совершать подобные злодеяния можно, пожалуй, только если напиться до беспамятства», – подумал Теодорих, тщетно пытаясь разглядеть среди конвоиров Витольда.

Однако лишь когда пленниц привели на берег и, развязав, тут же поочередно привязали каждую к отдельному деревянному столбу, от замка отделилась фигура всадника в ярко-красном плаще, скакавшего на черном вороном коне в сторону озера. Приблизившись к месту грядущего жертвоприношения, бенефициарий обвел властным взглядом привязанных к столбам девушек: те беззвучно плакали. Витольд, несмотря на свои достаточно уже преклонные лета, спешился самостоятельно и, причем, довольно ловко. Правда, стражники тут же поднесли ему кресло, на которое тот не замедлил присесть.

– Начинайте! – отдал Витольд команду подданным.

В центр полукруга, образованного столбами на ближнем берегу озера, шагнул палач. Обнажив кинжал-скрамасакс, он обошел всех девушек, поочередно нанося каждой удар по бедру. Раздались громкие стенания несчастных: кровь заструилась по их домотканым рубахам, обильно стекая на землю.

– Таким образом, палач привлекает чудовище на берег, – шепотом объяснил Франсуарт спутникам суть проведенного палачом ритуала, – ведь запах крови оно чувствует даже со дна озера. Вскоре, значит, всплывет! И вот тогда, друзья, дело за вами!..

«Легко сказать!» – подумал Теодорих, в сотый раз нервно проверяя содержимое походной сумки: не забыл ли чего?

Тем временем на место удалившегося палача заступил стражник с огромным боевым барабаном. Вскинув высоко вверх здоровенную палку с набалдашником, он изо всех сил ударил ею по натянутой бычьей коже. Раздался звучный удар, гулким эхом прокатившийся над окрестностями.

И вот спустя некоторое время, примерно на сороковой по счету барабанной дроби поверхность воды начала расходиться клином, словно со дна всплывала не видимая пока гигантская лодка. Еще мгновение – и неподалеку от берега вынырнула длинная блестящая морда темно-зеленого цвета с хищными злобными глазами.

Заговорщики в ужасе замерли, а у Эйнара даже волосы на голове зашевелились от страха. Он тихо проскулил:

– Хочу домой, в Суассон…

Столь же тихо Теодорих ответил ему:

– In rebus bellicis maxime dominatur fortuna.

– Что это означает? – заинтересовался Эйнар, забыв ненадолго о чудище.

– В военных делах наибольшую силу имеет случайность, – перевел Теодорих. После чего извлек из сумки горшочек с греческим огнем и, не давая другу возможности опомниться, скомандовал: – Доставай, Эйнар, огниво! Сейчас мы устроим им «жертвоприношение»!

Стражники при виде дракона тесно сгрудились и выставили копья вперед, заодно плотно прикрывшись и щитами. Витольд же, казалось, и глазом не повел: продолжал спокойно сидеть в кресле прямо на виду у чудовища.

– Он что – колдун, коли дракона не боится? – тихо спросил Теодорих у дефенсора.

– Возможно, но точно не знаю. Однако дракон никогда его не трогает – направляется сразу к жертвам. Скорее всего, он реагирует только на запах крови, – высказал предположение Франсуарт.