Мерседес из Кастилии

— Да, надо надеяться, но меня тревожит не самая авария и даже не та задержка, которая может и должна из-за нее произойти, а то обстоятельство, что это судно было взято для экспедиции путем реквизиции, к великому неудовольствию и досаде его владельцев Гомеца Раскона и Кристоваля Квинтеро, которые оба находятся в настоящий момент на «Пинте». Я подозреваю, что они подготовили эту аварию, как ранее того прибегали к всевозможным приемам, чтобы помешать отплытию нашей эскадры.

— Клянусь честью, сеньор адмирал, я бы, не задумываясь, примерно наказал их за такое предательство! Разрешите мне сесть в шлюпку, и я отправлюсь сейчас же на «Пинту» и объявлю этим Раскону и Квинтеро, что если у них руль еще сдвинется с места или с судном приключится еще какая-либо другая авария, то первый из них будет повешен на рее своей каравеллы, а второй — сброшен в море для исследования ее киля.

— К таким мерам следует прибегать тольхо в крайнем случае и при полной доказанности вины, дон Луи; пока же я считаю за лучшее, если возможно, подыскать на Канарских островах другую каравеллу, а эту предоставить в распоряжение ее владельцев, иначе я предвижу, что мы постоянно будем под угрозой этих двух личностей. Пока же нам остается только положиться на Мартина-Алонзо и его опытность.

Час или два спустя все три судна эскадры двинулись дальше по направлению к Канарским островам. Несмотря на задержку от аварии, эскадра прошла девяносто миль в эти сутки. Но на другое утро руль снова двинулся с места, и на этот раз с более серьезным повреждением. Это повторное приключение сильно обеспокоило адмирала. Несмотря на то, что ветер был попутный, вследствие этой новой задержки суда сделали в этот день всего только шестьдесят миль, а на следующее утро суда настолько могли приблизиться друг к другу, что командиры всех трех судов могли обменяться своими наблюдениями и определить точное местонахождение эскадры. Все они руководствовались компасом, но почти никто из мореплавателей того времени не знал об уклонениях компаса при известных условиях, и только один Колумб изучил способ с точностью определять местонахождение судна почти в любой момент и свои знания блестяще доказал и на этот раз.

Как он и предполагал, вскоре появились в указанном им направлении на краю горизонта вершины Канарских гор, но так как такие предметы видны в открытом море в ясную погоду на громадном расстоянии, то эскадра подошла к главному острову Канарской группы лишь восьмого августа утром, то-есть почти неделю спустя после своего ухода из Палоса.

Войдя в порт, все три судна бросили якорь, и Колумб тотчас же принялся за розыски подходящей для его цели каравеллы, но, не найдя того, что ему было нужно, он отправился с «Санта-Марией» и «Нинньею» в Гомер, другой остров этой группы, оставив «Пинту» в большой гавани.

При починке этого судна оказалось, что оно было плохо проконопачено, вероятно, с целью сделать его непригодным для дальнего плавания. Во время стоянки недовольство среди матросов росло, и даже к ним примкнул кое-кто из старших. Во время кратковременного переезда от большого Канарского острова к Гомеру Колумб, стоя на юте своего судна, случайно услышал следующий разговор между матросами, столпившимися у грот-мачты:

— Говорю тебе, Пэпэ, что судьба нашего экипажа темнее этой ночи! Ну, скажи на милость, кто когда-либо слышал, чтобы существовала земля за Азорскими островами? Кому не известно, что земля окружена громадными океанами — пределами человеческому любопытству?

— А ты вместо того, чтобы задавать вопросы Пэпэ, который слишком молод, чтобы быть опытным, лучше спросил бы, Перо, меня, и я тебе отвечу, — сказал Санчо-Мундо, голос которого Колумб сразу узнал.

— Ну, что же ты скажешь об этой неведомой земле, которая, как нас хотят уверить, лежит за этим океаном и которой никто никогда не видал?

— А скажу, что было время, когда и Канарских островов не знали, и никто их не видал, и когда португальцы не знали своих Гвинейских земель!

— Все знают, что есть страна Африка, и потому нет ничего удивительного, что португальские моряки пришли в страну, о существовании которой всем известно. Но кто может сказать, что в океане есть еще другие земли?

— Дельно сказано! — воскликнул один матрос.

— Дельно только для таких баб-сплетниц, как вы, а не людей, думающих о том, что они говорят! — спокойно возразил Санчо. — Ты говоришь, Перо, что никто там не был, никто не видал. Так вот мы первые там будем и увидим; всему должно быть положено начало. Мы это начало положим, а после нас станут ходить туда и другие, а идем мы туда с запада потому, что это кратчайший путь, и потому, что другого пути нет! Скажите мне, товарищи, может ли судно итти на парусах по горам и долинам?

— Конечно, нет! Это и младенец знает! — раздались голоса.

— Ну, так вот! Взгляните завтра поутру на карту адмирала и увидите, что земля тянется от одного полюса до другого по эту сторону Атлантического океана. Ну, так как же тут пройти судну? Значит, другой дороги, как на запад, и нет!