Мерси, камарад!

— Я же все время на фронте был, не забыл еще.

Несколько позже Баумерт встретился с Морисом Сегеном. Это был стройный мужчина среднего роста, темноволосый, с энергичным ртом, на голове у него в любое время был берет. Возможно, он родился на юге Франции, а возможно, носил его в намять об интернациональной бригаде, где сражался вместе с Ледуком, защищая Мадрид. Носил он выгоревший спортивный пиджак и брюки неопределенного покроя.

Сеген, присланный из Парижа, руководил группой вооруженных патриотов, которая занималась не только сбором информации о гитлеровских войсках. Он вытащил сложенную в несколько раз карту, разложил ее и, показав на Фалез, провел карандашом жирную линию, которая прошла через Тюри-Аркур и Конде и, обогнув Вир и Мортен, коснулась Домфрана, описав дугу около Аржантана.

— На севере, вот здесь, расположилась первая канадская армия, западнее нее — вторая британская, а затем первая американская. Не позднее, чем завтра, мы сможем увидеть и третью американскую армию. — И он продолжил линию от Аржантана через Ля Бург до долины реки Див. — Таким образом, получается большой котел, в котором можно многое перемолоть.

Все смотрели на карандашную линию, внутри которой найдут смерть десятки тысяч вражеских солдат.

— Вы немец? — спросил Морис по-французски.

— Да, я немец.

— Мне о вас говорили много хорошего.

Баумерт, смутившись, бросил на Ледука укоризненный взгляд.

По лицу Сегена пробежала усмешка.

— Котел этот закроется в районе реки Див. Местность там такая, что союзникам без нашей помощи придется туго. Нужно помочь им. — И он бросил взгляд на Ледука.

— Это мы прекрасно понимаем.

— Вы артиллерист, не так ли?

Баумерт кивнул.

— У нас стреляют так же, как и у вас… Возьметесь?..

Баумерт задумался: ведь на этот раз речь шла не о вынужденном выстреле, которым он ранил фельдфебеля в руку. К этому нужно подойти серьезно.

— Думаю… что возьмусь! — произнес он, чуть помедлив.

Сеген кивнул.

Артиллерийская канонада стала громче.

— Я получил одно спецзадание, — продолжал Морис — Километрах в двух отсюда находится наша радиостанция. Прошу тебя, Поль, направь туда Жозефин и Дениз, а то там остался один пожилой товарищ, остальные на операции. А мы втроем разведаем местность. У гитлеровцев так много радиопередатчиков…

Вечером того же дня фронт придвинулся вплотную к городку. Американская артиллерия бойко обстреливала здания, которые уцелели от бомбардировки 6 июня.

Тем временем повозка въехала во двор, ее затащили в сарай. Морис познакомил всех с радистом Леоном Левалуа.

— Все рации, кроме одной, спрятать в укрытии и как следует замаскировать, так как эсэсовцы могут появиться в любой момент. Подвал у нас глубокий и крепкий. Пулеметы и автоматы пусть остаются там, где сейчас. Их разберем только в случае непосредственной опасности… Сейчас фашистам некогда обшаривать все закутки. Самое важное для нас, чтобы шифр ни в коем случае не попал в руки гитлеровцев! — Сказав это, Морис вместе с Ледуком и Баумертом растворились в темноте.

Леон тем временем рассказывал Жозефин и Дениз о том, что на фронте от Карелии до Карпат идет гигантская битва. С 23 июня советские войска с рубежа Могилев, Рогачев, Жлобин продвинулись на запад на несколько сот километров и вышли к берегам Вислы. От Витебска они прошли четыреста километров и подошли к Каунасу. Судьба всей войны решается в Советской России, которая и разгромит окончательно германский фашизм. Наша задача в силу своих возможностей помогать громить фашизм.

Дениз пошла за перегородку и прилегла отдохнуть. С первого дня вторжения союзников она еще никогда не была так близко к передовой, как сейчас. Отчетливо слышался треск пулеметов, громче стали взрывы. Ей хотелось спать, но заснуть она не могла, а когда наконец задремала, ей приснилось, что она видит Тиля. Вот дверь медленно открывается, на пороге появляется Хинрих. Воротник его шинели поднят, фуражка надвинута на самые глаза, но она узнала его по голосу: «Дениз, неужели ты все забыла?..»

Когда она проснулась, видение исчезло, и Дениз расплакалась, слезы потекли у нее по щекам. Все показалось таким далеким, хотя она видела его всего несколько недель назад. Остались только воспоминания, которые несли с собой крохотную, но все-таки надежду.

Дениз с благодарностью подумала о Жозефин и Поле, которые с пониманием и большим тактом отнеслись к ней, помогли ей вновь обрести спокойствие. В конце концов Дениз, ничего не утаивая, рассказала им о своей встрече с Тилем в Париже, заметив при этом, что чувствует свою вину и перед родителями, и перед ними, и перед товарищами. Но ведь когда-нибудь должна же кончиться эта война…

Через два дня Ледук и Баумерт снова наведались в крестьянский двор. Баумерт сразу же подсел к рации, чтобы послушать последние известия. Оказалось, что остатки танковой группы Эбербаха вели ожесточенные бои на рубеже Аржантан, Ля Бург, в то время как немецкие войска, расположенные несколько западнее, быстро отходили, оставив населенные пункты Домфран, Флёр и Конде. Вслед за этим диктор зачитал сводку по вермахту: