Мерси, камарад!

— Фюрер заставит плутократов встать на колени. И почему бы ему не уповать на провидение? — Эйзельт начал искать опору, чтобы встать.

— А русские? — не унимался Рорбек. — Они уже в Восточной Пруссии. Они оказались там безо всякого провидения, просто потому, что сильнее нас.

Послышался страшный вой снаряда. Земля содрогнулась.

— Сильнее? Раз один человек захватил в свои руки власть, следовательно, он должен располагать властью, чтобы вызволить нас отсюда. — Эйзельт решительно тряхнул головой. Пальцы его снова забегали по регистрам. Послышалось нечто похожее на Баденвейлерский марш. Вдруг лицо его исказила гримаса, и он воскликнул: — Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! — Он вздрогнул всем телом, в уголках губ показалась пена. И вдруг разразился хохотом, тело его еще больше задрожало, а он все хохотал и хохотал: — Они нас предали и продали!..

«Эйзельта можно отправлять в сумасшедший дом», — подумал Тиль и побежал туда, где были укрыты передки. Сквозь дым проглядывало серо-желтое солнце. Местность вокруг церкви напоминала лунный ландшафт с многочисленными кратерами от разрывов бомб и снарядов. Надгробные памятники были выворочены взрывами. У гипсовых ангелов не хватало носов и ушей. Мраморные надгробия разбиты. Лейтенант шел словно пьяный, спотыкаясь на каждом шагу, ступая среди развалин, сбитых веток деревьев, обрывков телефонных проводов.

Через открытое поле катили машины с радиооборудованием, которое каким-то чудом уже погрузили. Машины взвода были еще замаскированы. Несколько легкораненых с отсутствующим видом ждали разрешения сесть в машину. Здесь собрались все, вплоть до Альтдерфера и радиста, не хватало только Кубицы.

В населенном пункте было тихо, снаряды рвались только вокруг церкви, которая то и дело окутывалась облачками пыли.

Эйзельт все еще импровизировал на органе, и постепенно становилось ясно, что он играл Баха.

Неожиданно сквозь сорванный купол внутрь церкви влетел крупный снаряд и разорвался. Ноги Эйзельта перестали давить на педали и бессильно свесились. А через секунду Эйзельт мешком сполз со скамьи. Рорбек испуганно наклонился над ним и почувствовал на руках что-то теплое и липкое.

Лицо Эйзельта посерело. Глаза закрылись. Губы беззвучно шевелились. Большой осколок раздробил ему правую руку выше локтя. Кровь из раны била фонтаном.

— Я буду играть дальше… — произнес Эйзельт так, что его с трудом можно было понять.

У Рорбека, как нарочно, не оказалось ремня, чтобы перетянуть руку жгутом, не было у него и индивидуального пакета.

— Я поищу бинт, а вы пока зажмите рану рукой повыше предплечья.

— Не стоит…

— Вы должны жить, дружище! Жить!

Голова Эйзельта беспомощно повисла набок.

Радиотехник бегом выбежал из церкви. На мгновение он остановился, словно хотел правильно сориентироваться на местности, растерянно огляделся. Увидел раненного осколком снаряда теленка и стал отвязывать у него с шеи поводок, который пригодился бы для наложения жгута.

— Рорбек, ко мне! — услышал радиотехник властный голос Альтдерфера, когда уже собирался броситься обратно в церковь.

Возле домика священника действительно стоял Альтдерфер, держа в правой руке автомат.

Рорбек подошел к нему, чтобы доложить о случившемся.

Однако капитан прервал его на полуслове:

— Имейте в виду, что я отдам вас под суд военного трибунала за трусость, проявленную на поле боя.

— Но там обер-лейтенант Эйзельт!

— Он, как и вы, самовольно покинул КП. — Рыжие волосы Альтдерфера блестели на солнце.

— Господин капитан, но ведь он тяжело ранен!

— Отправляйтесь к своим связистам!

— Но он же истекает кровью! — воскликнул Рорбек.

— Дивизион получил приказ не допустить затягивания мешка и обеспечить тем самым выход из него сотен тысяч солдат. От этого зависит их судьба и наша тоже. Каждую минуту английские танки могут быть здесь. И вы хотите сорвать выполнение этого приказа? — Глаза Альтдерфера превратились в узенькие щелочки.

— Но разрешите мне перенести обер-лейтенанта Эйзельта! — В голосе Рорбека была мольба.

— Эйзельт нам ничем уже не поможет. Он стал жертвой…

— Я вам обещаю, что вернусь обратно вместе с командиром штабной батареи.

— Делайте то, что я вам говорю!

— Его еще можно спасти! — почти выкрикнул Рорбек.

Альтдерфер угрожающе повел автоматом и приказал:

— Вперед!

Рорбек выронил из руки ремешок. Бледный как смерть он прошел мимо Тиля, который побежал было обратно к церкви, чтобы помочь Эйзельту. Теперь Тиль остановился в тени толстого платана.

«Опять мстит за Мартину, — подумал лейтенант. — Чтобы лишний раз унизить Рорбека, Альтдерфер не остановился даже перед тем, чтобы бросить на произвол судьбы своего начальника штаба, да еще раненого».

Альтдерфер прислушался, чтобы убедиться, что ни американских, ни канадских танков поблизости пока нет.

— По машинам! — скомандовал он.

Солдаты проворно залезли в машины. Пулеметчики обшаривали взглядами вечернее небо: не летят ли самолеты противника.

— Я не думаю, Ганс, что сейчас мы можем кому-то помочь. Посмотри-ка! — Тиль показал в сторону церкви, которая вся была объята огнем.