Мерцающие

Через неделю я наткнулся в новостных сводках, что в соседней Н***ке девушка покончила жизнь самоубийством, бросившись под поезд. При ней была найдена посмертная записка, но колеса поезда слишком истрепали одежду, в кармане которой находился лист, и разобрать ни словечка было невозможно. Я сразу понял, что это она. Не выдержала. Пыталась, целую неделю держалась, но не выдержала. Я заплакал и обрадовался за неё. Уж лучше так, чем мучиться, как мучилась она. Уж лучше вообще не жить, чем жить со всем этим грузом на душе, от которого невозможно избавиться ни сейчас, ни в дальнейшем. Я плакал наполовину от горя, а наполовину от того, что её муки кончились. Всё же какой сильный человек. Я сразу это понял, несмотря на то, что когда увидел её впервые, она безостановочно плакала. У неё хватило сил прекратить это. Она не побоялась, она молодец. И я благодарен ей за то, что она внесла немного философии в мою жизнь. Марина, я запомню тебя навсегда.

До уничтожения осталось 28 минут

(написано для конкурса НФ рассказов)

«Создание искусственного интеллекта может стать последним технологическим достижением человечества, если мы не научимся контролировать риски».

Стивен Хокинг

Макадамс согнулся у окна и смотрел вниз, прищурившись так, словно с ненавистью вспоминал не лучшие моменты своей жизни. Там, четырнадцатью этажами ниже, простиралась темно-серая шкура асфальтового кита, влажная и блестящая от дождя. То и дело вдоль ярко-белых стрел разметки сновали мелкие с такой высоты рыбки: желтые рыбки-такси с черной крапинкой, а также множество разноцветных рыб-горожан с выпуклыми глазами-фарами и зеркалами-плавниками. Все спешили, как и каждый день. Коралловые рифы многоэтажек теряли свои очертания в белесом тумане, что нависал над городом, будто бросили в воду вязкий порошок.

Полковник размышлял. В тишине это самое продуктивное занятие. Но и непродуктивные тоже были. Например, раздражение. Неизбежный результат любых раздумий. Каждый раз, вспоминая о деталях состоявшегося на днях взлома виртуальной системы защиты, Макадамс морщился, сжимая губы. Никто не любит, когда происходят незапланированные вещи.

Самое паршивое во всей ситуации то, что он до сих пор не знал, кто покусился на их базу данных – русские или китайцы. Попытка, правда, оказалась не слишком успешной и оперативно пресеклась, но даже это не облегчало душу. Именно сейчас группа ученых, порученных Макадамсу, подводила к финалу исследования, даже крупицу которых нельзя было распространять. А вдруг именно эта крупица успела просочиться? И теперь где-нибудь в подпольях Пекина местные умельцы на коленке соберут то, над чем его подопечные горбатились годами.

Вспомнив об ученых, Макадамс стал думать и о них. Большинство из них вели себя глупо, хоть и не были глупыми на самом деле. Ребенком Макадамс читал, что настоящий ученый не спросит «почему», он спросит «как»? Но эта шайка хоть и была разномастной в плане национальности, а держалась вместе и твердила одно и то же: «Зачем все это?», «Это опасно, вы понимаете?», «Это неэтично», «Это принесет проблемы». Они задавали много вопросов, но все эти вопросы были не теми, которые Макадамс хотел бы от них услышать.

И на каждом совещании приходилось сначала выходить из себя, затем, побуянив, входить обратно, брать себя в руки и терпеливо объяснять, как много их исследования значат для военных сил Америки, всего мира, для безопасности их же близких, для улучшения уровня жизни. Их обязательно надо было прихвалить, без этого они не примутся за работу. Им хотелось побыть тщеславными, этим ученым. Все они одинаковые.

Когда цель будет достигнута, а она обязательно будет достигнута, выхода у них нет, иначе финансирование прекратится, жизнь всех людей на планете изменится к лучшему. Этот огромный кит, плывущий меж звездами по давно проторенной дорожке, сможет, наконец, эволюционировать. Об этом мечтал Макадамс, но этого и боялись ученые.

«Мы должны вас предостеречь, – говорили они все как один, – возможно, люди еще не готовы…» Плевать, к чему люди готовы, а к чему нет! Люди никогда не принимали новшества сразу – сторонились, боялись, проклинали. Отталкивать новое – их основной механизм. Но почему-то никому в голову не пришло, что изобрести двигатель внутреннего сгорания или посудомоечную машину – неэтично.

Макадамс вспомнил, что его сын твердил то же самое, когда они еще общались, и расстроился. В сущности, все их ссоры и разногласия произрастали как раз из противоположных взглядов на то, что для человека лучше. Но сейчас об этом не пришлось размышлять долго.

В дверь постучали и тут же вошли. Взволнованный молодой мужчина в военной форме замер на пороге.

– Полковник Макадамс.

– Капрал.