Мерцание границ

А его, боюсь, – мертвая хватка!

Бессознательное

Мой дом стоит у озера,

На самом на краю,

Большого и глубокого,

С ним рядом я живу.

В нем плещут рыбы разные,

И волны есть, и гладь,

Его мне настроения

Нельзя предугадать.

Бывает, разволнуется,

Поднимет со дна муть,

Все взбаламутит волнами,

Никак не видно вглубь,

А то притихнет, смирное,

Разгладится во всю

Поверхностность обширную,

Покажет синеву.

А рыба, что в нем водится,

На разный вкус и цвет.

И большая, и меньшая,

Какой там только нет:

С зубами и беззубая,

С чешуйками и без,

И судачок, и рыба-меч,

И страшный водный бес.

Хоть я живу у озера,

На самом на краю,

Не часто в него, синее,

Купаться прихожу.

То озеро капризное

И свой имеет нрав,

Войдешь в водичку синюю,

Поймешь, что был не прав.

Водичка вмиг подменится,

И рыба приплывет,

Ведь о моих проделочках

Все знает наперед.

Лишь если жизнью правильной

Немного поживу,

Тогда я в тихом озере

Спокойно проплыву.

Такое вот забавное

Соседство у меня,

Моей простой поверхности

Большая глубина.

Меж влечением и желанием…

Там, где есть следы твоих ног,

Там нет трепета искренней мысли.

Океаны струятся меж строк,

Заливая поверхностным смыслы.

Как обычно, наткнувшись на хлыст,

Молча тонешь, средь волн зовущих,

И опять преследуешь лист,

Неисписанный, белым влекущий.

Бирюзовая вод пелена

Не накроет Реального берег.

И зажатая в пальцах стрела

Не пронзает твоих истерик.

Ты преследуешь зов воды,

Предавая свое Желание,

Оставляя на пене следы,

Ради прошлого – в оправдание…

Лишь бы песнь росы и ветра…

Ты, подняв ладони к кронам,

Неподвижно, бездыханно,

Птичьему не вторишь звону

В полутьме, качаясь странно,

Охраняешь пограничье,

Толщи сумрачных метафор,

Не тревожа гулким кличем

Предвечерний винный сахар.

Может быть, ты знаешь тайну,

Что сокрыта во Вселенной,