Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти

– Это серьезное обвинение, мистер Миллс! – перебил Евгений Павлович, анализирую тембр речи, а также мимику и жестикуляцию, которая отсутствовала, как таковая. Руки Ника были сомкнуты и без движения лежали на поверхности стола. Миллс говорил уверенно, не пользуясь какими-либо словами «паразитами». Может быть это была так называемая домашняя заготовка, а может просто собранность и понимание, что за оградой посольства его ждут агенты ФБР. – Скажите, а под каким псевдонимом у вас идёт агент «Оцелот» и почему первым вы выбрали именно его?

– Его псевдоним Гордон Браун, именно под этим именем он состоит в нашей базе данных. Почему выбор пал на него?! Вопрос риторический… Не могу на него ответить…

– Хорошо, допустим. Почему вы решили прийти к нам? Что повлияло на вас?

– Меня обвинили в «сливе» секретной информации сторонним людям.

– Это правда? – сосредоточенно спросил полковник Белов.

– Нет! Меня кто-то подставил. Сами понимаете, как такое может случиться… От этого никто не застрахован, тем более, когда есть желающие занять твоё место.

– Хорошо, допустим! Где остальные материалы, которые вы собираетесь нам передать?

– Они в надёжном месте за пределами США.

– Хорошо. Что ещё вы можете добавить к своим первым показаниям, мистер Миллс?

– Знаю, что центральной фигурой в этой сети стоит высокопоставленный чин одной из спецслужб, но его имени я не знаю. Мне только известен оперативный псевдоним этого человека: «Флинт». Ходит слух, что он большой знаток рома и любитель пиратской тематики. Это всё!

– Интересно! Что ж, впереди вас ждёт полиграф, а далее комната отдыха, где вы будете ожидать решение по вашему вопросу, – встав со стула и взяв в правую руку папку, произнёс Евгений Павлович и покинул комнату для допросов. Он остановился посреди коридора, ощутив, что становится стар для подобных игр. Шестьдесят лет можно спрятать во внешности, но старость в душе невозможно скрывать, тем более от самого себя.

Полковник Белов глубоко вздохнул, продолжая бороться с собственной усталостью, и направился к себе кабинет, для изучения материалов на флэшке…

* * *

Сиена. Пьяцца дель Кампо.

Льюис стоял на центральной городской площади, чей вид потрясал его воображение, унося в глубь веков. В каждом глотке воздуха чувствовалось присутствие истории, породившей славных сынов своей земли! Их жертвы, доблесть, боль и раскаяния стали ненаписанными страницами в огромных летописных книгах аббатств. Время уносит всё, как и унесла подвиги тех рыцарей, среди которых был легендарный Гальгано Гуидотти. Воин, нашедший свой путь на обрыве бездны, куда должен был упасть.

Гул площади вернул Говарда обратно из раздумий. Красивый вечер с заревом на небе, туристы, горожане и атмосфера радужности, и единения были повсюду. Это ещё раз доказывало, что люди все одинаковы, как перед Богом, так и перед друг другом. Алчные показные распри им не интересны! Людям нужно ощущение свободы, которое остаётся весьма условным, и мир.

Здесь и сейчас Льюис понимал, что продолжает свою борьбу не только в память об отце Бернардо, но и для всех людей, нуждающихся в его помощи. Он смотрел по сторонам, наслаждаясь архитектурой Пьяцца дель Кампо. Башня Манджа смотрела на него, пытаясь достать до небес. Пусть восемьдесят восемь метров не так много, но всё познаётся в сравнении.

Говард сделал глубокий вдох и направился по мощёной площади к улочке, выводившей к Собору Успения Богородицы. Он шёл неспешной походкой, понимая, что обогнать время невозможно, хотя несколько раз это и приходилось делать. Это было давно, словно в прошлой жизни, прошедшей в борьбе за то, чтобы просто выжить!

Невысокие дома из камня, тянувшиеся вдоль узкой улочки, немой балладой лютниста рассказывали о временах средневековья, Возрождения, Нового времени, жестокости XX века и двоякости современности. Старинный город хранил множество тайн, разбавляя своей открытостью глупые предрассудки. Беломраморные строения шёпотом погружали в безмятежность, а небольшие магазинчики и кафе со столиками на улице зазывали своим радушием, чтобы навсегда остаться в памяти.

Льюис обогнал влюблённую парочку, шедшую впереди него в обнимку, так и не решившись украсть у них частичку их счастья, которой они с удовольствием могли поделиться. Говард прищурил глаза и сунул руки в карманы брюк-карго. Лёгкий ветерок овевал его чуть вспотевшее лицо и остужал жжение в сердце.

Льюис зашел в собор Успения Богородицы и перед ним открылся шикарный архитектурный ансамбль. Статуи ангелов, алтарь, витражи, купол и учащённое биение сердца, открытое для новой борьбы.

Впереди была поездка в аббатство Сан Гальгано, которое находилось в тридцати километрах от Сиены и поздний вечер отлично подходил для последнего броска к очередным загадкам.

Говард покинул собор и вернулся к своему внедорожнику, припаркованному на одной из улочек поблизости. Он снял автомобиль с сигнализации и сел на водительское сидение.