Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти

– Что-то не очень заметно, – нахмурив свой морщинистый лоб, добавил глава резидентуры. На мимике его круглого лица читалось недовольство медлительностью в агентурной работе. Последние провалы заметно расшатали под ним его кресло, но сдаваться Геннадий Викторович не умел и не собирался. Он проницательным взглядом голубых глаза посмотрел на Алекса, чья голова была забита множеством мыслей по разным делам, к которым ещё добавилось наблюдение за Хабаровым.

– Так, вы же сами учили, что наша работа должна быть незаметной.

– Да, Алексей! Учил, но при этом не говорил, что она должна быть незаметной для нас самих! Вот Петрович уже накидал кое-какие свои размышления, а ты всё резину тянешь! Или может тебя снять с этого дела?!

– Уважаю любое ваше решение! – твёрдо добавил Грибов.

– Чёрт тебя дери! Последнее количество провалов в агентурной работе говорит о том, что без запасных вариантов мы опять рискуем жидко и вонюче обосраться. А это будет означать лишь мой немедленный отзыв в Москву, – потерев затылок короткостриженой головы седых волос, уточнил Соловьёв.

– Синьор Спинацолла не так прост, чтобы спешить с его вербовкой. Моё мнение состоит в том, что нужно за ним ещё понаблюдать и продолжить сбор информации. Он сам на нас вышел и предложил свои услуги, а это уже подозрительно. Образ идейного агента с ним плохо увязывается, как и желание сорвать крупную сумму, при том, что бедным чиновником его точно не назовёшь.

– А, что, разве денег когда-то бывает много?! – с удивлением спросил полковник и снова надел очки.

– Нет не бывает, конечно, но тут что-то не то, на мой взгляд.

– Иди работай! К завтрашнему утру хочу видеть у себя на столе твои идеи и наблюдения в письменном виде!

– Будет сделано, Геннадий Викторович! – добавил Алекс и кивнул головой. Он вышел из кабинета Соловьёва и направился вдоль по коридору, погружаюсь в собственные раздумья и предположения…

* * *

Пригород Рима.

Говард открыл глаза, чувствуя, что непродолжительный сон оставил после себя больше вопросов, чем дал хоть какие-то внятные ответы. Из ночи в ночь Льюис надеялся увидеть в собственных грёзах ответ хоть на один вопрос из длинного списка, но в очередной раз волшебный туман во сне заволок безликие силуэты, вызвав пронзительную боль в груди. Его душа продолжала болеть и изменить он ничего не мог! В мире не было такого лекарства, способного исцелить глубокие раны, застывшие рубцами на сердце.

Говард встал со скрипучего дивана и поднял с пола подаренную ему магистром книгу. Возможно, и в правду, спутником Вергилия был он сам. На старых жёлтых страницах книги было описано погружение в пучину природы греха, что для него имело родственный фантом. Именно фантом, преследовавший его долгие годы, в надежде в очередной раз удивить глубиной и безрассудностью человеческих пороков. Однако, это было уже невозможно, ибо Льюис уже видел всё, что только возможно…

Он подошёл к столу и положил книгу рядом с полупустой коробкой патронов сорокового калибра. Говард включил ноутбук и подошёл к одному из заколоченных окон гостиной заброшенного дома и яркий луч солнца упал на его лицо. Льюис зажмурился и продолжил чувствовать тепло, похожее на прикосновение руки матери, пытающееся исцелить самые тяжёлые раны.

Говард вернулся за стол и сел на шатающийся деревянный стул. Он пододвинул к себе ноутбук и вставил в разъём флэшку, которую перед этим достал из кармана брюк. Льюис открыл корневую папку и принялся изучать материалы. Множество файлов по секретной программе «Ангелы Смерти» потрясали своим наплевательским отношением к медицинской этике. Генетические эксперименты учёных всегда нарушали множество табу, но это никогда никого не останавливало. Всего в эксперименте описывались тринадцать особей мужского пола рождённых посредством извращённой мысли двух учёных генетиков. Описание воспитания, становление личностей и многое другое занимали большую часть файлов, где описывались наблюдения за мальчиками, а позже подростками. При всём при этом они были условно братьями друг-другу, но у каждого были свои увлечения, черты характера, склонности к тем или иным занятиям. Вместо имён каждый имел свой порядковый номер в виде татуировки римской цифры на теле. Особенности физической и огневой-боевой подготовок раскрывали их возможный потенциал, говорившей за то, что они больше машины, чем люди…

Льюис открыл отдельный файл по «Девятому», где раскрывалась его личность поподробнее. Среди множества псевдонимов, суперсолдат предпочитал пользоваться именем Джош. Его страстью были азартные игры, а также эзотерика и теология. Видимо, поэтому он и был близок с кардиналом де Флюи, не считая, возможные, связи в Ватикане.

Говард продолжал изучать материалы, понимая, что досье далеко неполные и были сделаны на скорую руку. Снова перед Льюисом появлялись новые вопросы, ответов на которые, по традиции, не было…

* * *

Москва. Засекреченный объект ФСБ.