Мерцание «Призрака»: лик смерти

Говард понимал, что время сейчас работает не на него и необходимо выбраться из Ватикана, чтобы не остаться здесь навсегда. Эта идея ему нравилась. Ему изначально не нравилась идея отца Бернардо отправиться в Ватикан, но теперь уже было поздно искать, что было бы лучше. Всё получилось как получилось. Он понимал, что, скорее всего, отравить собирались и его, но резкая замена кофе на чай, видимо, сбила их планы. Теперь Льюис понимал, что кто-то из того тайного общества есть в Доминиканском Ордене, однако сейчас было не время искать правду. Самое время было делать ноги.

Говард продолжал бежать, стараясь не привлекать лишнего внимания. Туристов и просто прогуливающихся по улочкам Ватикана этим вечером было хоть отбавляй, что играло ему на руку. Льюис подошёл к пропускному пункту и, видя, что охрана из швейцарских гвардейцев пристально осматривает покидающих Ватикан, насторожился, но встал в очередь к пропускному пункту. Он понимал, что без импровизации выбраться из Ватикана не удастся, а это означало, что самое время было прибегнуть к запасному плану, которого, как всегда, не было.

Однако был универсальный метод ухода из окруженной территории. А, именно это было взятие заложника или нескольких заложников. Но, проблема заключалась в том, что перед ним и за ним были одни гражданские, что шло наперекор с принципами самого Говарда. Он всячески пытался выискать поблизости, хоть одного швейцарского гвардейца, но такого не было, а рядом оставались только туристы из Германии. Они что-то бурно обсуждали о красотах вечернего Ватикана и делились друг с другом впечатлениями, однако самое острое впечатление у них было впереди.

– Эй, ты, в чёрной куртке! – крикнул один из гвардейцев, сжимая в руках пистолет-пулемёт «Спектре».

– Расступиться! – закричал Льюис и, выхватив из кобуры на ремне пистолет «ЗИГ-Зауэр», схватил туриста и приставил ему пистолет к виску. – Все в стороны! Иначе я убью заложника.

– Помогите! – вскрикнула жена мужчины, которого Говард взял в заложники.

– Молчать! – резко произнёс Льюис, продвигаясь к пропускному пункту. – Все разошлись! Живо!

Говард продолжал вести впереди себя мужчину лет пятидесяти, который дрожал от страха и трясся, боясь за свою жизнь. Льюис пока не знал, что будет делать с заложником и как уйдёт отсюда, но знал точно, что выжить должен в любом случае и разобраться во всем, что произошло!

– Эй, ты! – окрикнул одного из швейцарских гвардейцев Говард. – Останови мне такси!

– Хорошо, хорошо! Только спокойнее! Мы не хотим жертв! – положив пистолет-пулемёт «Спектре» на мостовую, сказал гвардеец и остановил такси.

– Пусть таксист выйдет! – крикнул Льюис и прошёл пропускной пункт, продолжая держать заложника на мушке. «Сейчас бы гранату!» – подумал было Говард, но после того, как осознал, что он всё же не на Ближнем Востоке, а в Риме, отказался от своей мысли. Жертвы среди мирного населения – это было плохим тоном у диверсантов, несмотря на то, что они не гнушались никакими средствами, чтобы выполнить свою миссию. Так учили Льюиса в САС. Херефорд была одной из самых лучших школ в мире, правда, там не рассказывали, как жить вместе со всем этим после. Видимо, инструкторы это оставляли за занавесом, где терялось всё, что могло. Огромная пустота и боль и более ничего.

Говард попятился к такси и, резко толкнув заложника на швейцарских гвардейцев, сел в такси и дал по газам, направляясь прочь от Ватикана. Он понимал, что надо быстро избавиться от этой машины, но где это сделать, было пока непонятно. Он проехал на высокой скорости несколько сот метров и, завернув в проулок, покинул такси, слыша, как сирены полицейских экипажей и машин карабинеров, приближаются к нему.

Льюис побежал вдоль улицы и по проулкам ушёл вглубь города. На руку ему было то, что на его дороге толком никто ему не повстречался. Уж слишком безлюдным маршрутом он бежал, чтобы ни в коем случае не попасться в руки полиции и карабинеров.

Говард шёл по улице, стараясь особо не оглядываться, но присматривался внимательно ко всему, что происходило на улице. Он понимал, что в любой момент его спринт может начаться снова, но, правда, на него уже не было практически никаких сил. Уставший организм был практически обессилен. Болела сильно голова и сердце колотилось всё с большей и большей частотой. Казалось, ещё немного, и оно выскочит из груди, но ровное, насколько это возможно дыхание постепенно успокаивало сердечную мышцу. Льюис понимал, что нужно было как можно скорее попасть на конспиративную квартиру ордена, чтобы забрать свои вещи из сейфа и шкафа для возможности сменить личность, чтобы исчезнуть из Рима.