Мерцание «Призрака»: лик смерти

Анджелина и Жан продолжали работать над отчётами экспертов, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, но ничего необычного найти они никак не могли. Стреляные гильзы были из похищенной со склада в Германии с военной базы партии. Установить это не составило особого труда, но больше никаких следов налётчики не оставили. Складывалось такое впечатление, что они бы не оставили и стреляных гильз, будь на это у них время. Прошерстив отчетность всех военных компаний, которые могли заниматься подобным делом в США, агент Стивенсон пришла к выводу: что следов, по которым можно было определить американских наёмников, не было. Конечно, это могли быть солдаты удачи из иностранного легиона, но в это верилось с большим трудом. Хотя и не верилось вообще, возможность же участия французской разведки было крайне маловероятно. Им бы не понадобилось устраивать такой спектакль, чтобы схватить Бен-Арфа.

Майерс был вне себя от ярости, что Бен-Арфа увели из-под самого носа. Но деваться было некуда, и он смирился и направил в Париж резервную команду взамен погибших оперативников.

Теперь оставалось лишь ждать развития событий, а какими они могли быть, никто пока не представлял, но в любом случае впереди должно быть будет жарко.

Предместье Парижа.

Фургон продвигался по ночной дороге, разрезая светом фар темноту. На трассе было мало машин, переполох в городе сказался на людях и парижанах. Все сидели по домам в тепле и не старались высовывать свой нос на улицу. Машин с каждой новой минутой становилось все меньше и меньше.

Призрак молча сидел на сидении и думал. Ему казалось, что перед ним, перед его глазами проплывают безликие силуэты, будоража его покой. Такую временную тишину, которая вот-вот сойдёт на нет, и снова начнётся война. Названий у этой войны было много. Их было не пересчитать, но можно было познать. С годами Андрей узнал много о такой странной и нужной жизни, какую вел много лет. Его уже не успокаивало ничего. Не то, чтобы он думал, что его жертвы приносят пользу и спасение людям и не то, что, спасая кого-то, ты теряешь себя. Он понимал, что давно потерял себя, и найти своё я уже будет невозможно, пытаясь разобраться в большом количестве имён и фамилий с единого вида фотографии в паспортах. Всё опять становилось непонятным и отдалённым, одним словом, война, которая не закончится никогда.

Романов понимал, что приносит все жертвы на алтарь борьбы со злом и во славу своей Родины, своего государства, которому когда-то давно присягнул на верность.

В одно мгновение всё смешалось для Призрака. Он уже чувствовал, что не понимает ровным счётом ничего, кроме того, что впереди его ждал очередной подпункт очередного важного задания. Романов понимал это, осознавая, что этот образец должен был вернуться туда, откуда был украден и вывезен за границу, где позже бесследно исчез.

Через час Андрей и его команда прибыли на место, заглушив двигатель и затушив фары. База боевиков была совсем рядом. Оперативники вылезли из фургона, рассредоточившись на небольшом расстоянии в линию и, надев приборы ночного видения на голову, принялись к осмотру территории. Было тихо. До разрушенного дома было порядка ста метров по лесному массиву.

Призрак отдал команду жестом, и группа выдвинулась вперёд, направляясь к базе боевиков. Аккуратно переступая по мокрой листве и веткам, которые ломались под тяжестью шагов и тактических ботинок, они продвигались вглубь лесного массива.

Внезапно Романов отдал жестом руки приказ замереть, и группа остановилась. Впереди был патруль из двух боевиков, которые обходили периметр у дома, внимательно проверяя сигнальные ловушки, которых было немало, и до них было совсем маленькое расстояние. Заметить же ловушки было большой проблемой, но нужно было что-то решать с патрулём, и Андрей отдал следующий приказ:

– Шакал, как только боевики передадут раппорт о своём состоянии, уберёшь их!

– Принято, – тихо сказал связной и прильнул к оптическому прицелу своей штурмовой винтовки, сняв её одним движением большого пальца правой руки с предохранителя и переведя на одиночный огонь.

Указательный палец два раза скользнул по спусковому крючку и, услышав рапорт о состоянии, Шакал два раза нажал на спусковой крючок. Два тихих выстрела, словно плевка, размозжили головы боевикам, и тела рухнули на землю.

– Выдвигаемся, – тихо передал по каналу связи Романов.

– Принято, – доложили каждый из оперативников.

Аккуратно продолжив движение, группа во главе с Призраком преодолели натянутые шпагаты с сигналками и прочей дрянью и подошли почти вплотную к заброшенному полуразрушенному дому.

Стояла тишина. В окнах была темнота, и на разбитых стёклах переливался лунный свет. Приборы ночного видения тоже ничего не показывали. Всё было абсолютно чисто, но такая тишина была как раз из разряда тех, что перерастала в бурное противостояние, вот только каким оно будет, пока никто не знал, но все понимали, что лёгкой прогулки внутрь не будет.

– Рассредоточимся на группы. Первая группа: я и Шакал. Остальные по двое. Вторая группа с нами в подвал. Третья зачищает этажи.

– Вас поняли.