Мерцание золотых огней

- Ну вот, значит, сидим мы с Мишкой в офисе, бутылку конь яка открыли по такому случаю, и вдруг врывается госпожа Омель ченко собственной персоной! - с воодушевлением рассказывал Лав рентьев. - И в сопровождении Чарльза Бетти. Врывается и начинает орать, размахивая бумажкой. Это наглость! Это противоречит всем законам, всем нормам! На каком основании вы посмели заключить контракт с фирмой "Форс"?! У нас договоренности, у нас обеща ния, у нас подготовленные документы! Вот и представитель "Форс", господин Бетти удивлен! Представляешь?

- Представляю, - улыбнулась Юля. - Наверное, здорово разоз лилась эта госпожа Омельченко.

- Да что ты! Чуть Мишкин кабинет вдребезги не разнесла. А мы ей под нос - факс из Америки: подписанный Норманом контракт! Которого даже Бетти ещё не видел. И спокойненько так отвечаем: посмели на таком основании, что господин Норман и Совет дирек торов компании хотят сотрудничать с нами. Видела бы ты физионо мию Бетти! Он знал, что этот вопрос рассматривается, но в чью пользу решится - такой информации ещё не имел. Это американский Мишка, Майкл быстренько отправил факс нам и "Спарте", когда ещё заседание Совета директоров не окончилось!

- Здорово вы сработали, - похвалила Юля.

- Еще выпьем? - предложил Вадим, наполняя рюмки.

- Ох, я даже не знаю. А ты хочешь?

- Хочу! Я никогда не чувствовал себя так замечательно, Юля!

- И я тоже. Но мы уже много выпили, Вадим...

- Так ведь есть за что! Сегодня какой-то сумасшедше прек расный вечер, и мне кажется, как только протрезвею, так все ис чезнет. Поэтому давай пить!

- Ну, если ты хочешь, давай, - решительно кивнула Юля и вы пила. - А дальше что было?

- Да ничего. Пошумела она, пошумела, и убралась. Честно сказать, на решение Совета директоров повлияли октябрьские события, расстрел Белого Дома. Госпожа Раиса Омельченко похва лялась перед Норманом своими связями с депутатами, а мы надея лись на собственную оборотистость. И когда в октябре депутатов разогнали, Нормана это сильно насторожило. И он убедил Совет директоров заключить контракт с теми, кто надеется не на связи, а на собственные силы.

- Так ей и надо, старой мымре! - засмеялась Юля.

- Не такая уж она и старая, любовников меняет, как перчат ки.

- А ты откуда знаешь?

- Все в одном котле варимся. Не знаю, что было раньше, но при мне Дима Полуянов, знаешь такого певца?

- Видела по телевизору.

- Он хвастался, что чуть ли не каждую ночь проводит у неё на даче, когда господин Омельченко в Москве остается. А потом Дима стал жаловаться, что она положила глаз на Бетти. Кажется, они до сих пор встречаются. Но я слышал, был ещё какой-то Шу бин...

- Надо же, какая непорядочная! - возмутилась Юля.

- Деловая женщина! Не может жить, как все! - захохотал Лав рентьев, валясь на диван и увлекая за собой Юлю.

- Я тебя покусаю, нахал! - засмеялась она.

- Я тебя сам покусаю! - Лаврентьев грозно зарычал, изогнул ся и вцепился зубами в смуглую кожу здоровой ноги. Фланелевая рубашка на Юле задралась выше пояса, обнажая голубые шелковые трусики.

- Ой, ой! - смеялась Юля. - Смотри, придется тебе забинтовы вать и другую ногу!

- И не только ногу! - Вадим дурашливо укусил её за упругую ягодицу. Я тебя всю забинтую!

- А за что тогда кусать меня будешь? - Юля заливалась счастливым смехом.

- Буду разбинтовывать, кусать, а потом опять забинтовы вать, чтобы никто больше не смог прикоснуться к тебе!

В прихожей забренчал звонок.

- Кто-то пришел, - сказала Юля. - Иди открывай, кусачий!

- Посмотрим, кто это, - Вадим поднял голову, бросил взгляд на экран маленького телевизора на письменном столе.

Посмотрела туда и Юля. Экран засветился, и на нем возникла голова Люды.

- Ох, ох, - вскрикнула Юля, быстро вскочила, безуспешно пы таясь закрыть подолом рубашки свои ноги. - Она пришла, что будем делать, Вадим?

- Пригласим к столу, - сказала Лаврентьев и вдруг снова рассмеялся. Пусть посидит с нами, ей же наверное, скучно од ной, а, Юлька?

Она посмотрела на него и тоже залилась смехом.

Вадим подошел к телевизору, нажал кнопку. Дверь в прихожей распахнулась, впуская Люду.

Она стремительно вошла в комнату и замерла, машинально расстегивая пуговицы на шубе. Такого и в страшном сне не могло присниться! На диване сидел Вадим в синих тренировочных брюках и голубой футболке, а рядом с ним - аферистка в его фланелевой рубашке! Перед ними стоял сервировочный столик, уставленный та релками с закусками и вазами с конфетами и фруктами. Бутылка коньяка на две трети опустела, а от консервированных раков, ко торые так нравились Люде, остались два маленьких хвостика.

Но самое страшное было в том, что они ничуть не смутились! Смотрели на неё и хохотали, как сумасшедшие! Люда испуганно по пятилась, остановилась у двери. Чувствовала, что ещё немного - и она сама расхохочется, и уже никогда, никогда не остановится.

- Садись, Люда! - сквозь смех сказал Лаврентьев, хлопая по дивану рядом с собой. - Хочешь коньяка? Мы тут... мы тут... вспоминали, как перехватили контракт у Раисы Омельченко!

- Ничего смешного в этом не вижу! - поджав губы сказала Лю да.