Мёртв и невредим

Катя периодически намекала то на одного, то на другого парня из моего окружения. Спасибо, хоть к Даниле не сватала. Но не потому, что понимала, что там только дружба без вариантов – просто он ей не нравился. И ещё она ревновала меня к нему. Что поделать, если с парнями я находила общий язык легче, чем с девчонками.

Отчасти благодаря тому, что природа наделила меня бюстом третьего размера, этот веский аргумент всегда работал в мою пользу – я привыкла не смущаться внимания противоположного пола. Но на мою память, только один отзывался о плавных линиях моей фигуры с изумительным непотребством (уличных прилипал я не считала). Но у каждого свой способ выражения эмоций.

– Но у него-то, похоже, планы на тебя, раз проспонсировал ваши отношения, – Катюха тряхнула блондинистой шевелюрой, а карие глаза стали хитрыми.

Вот иногда ляпнет, не подумав, и не знаешь, то ли правда дура, то ли прикидывается.

– Какие на фиг отношения? – от возмущения я выпрямилась. – Он вас со Славой выручил, а ты меня ему в постель подкладываешь! Я не собираюсь таким образом возвращать ему ваш долг.

– Да ладно, чё завелась, – насупилась подруга, – я не сутенёр и о таком даже не думала. Спасибо ему большое, но если, по сути, мог бы и не требовать возврата. Наверное, даже не почувствовал, что карта на несколько кэсов облегчилась. Уж лучше нам помог, чем на наркоту спустил.

Я имела недальновидность рассказать Катьке, что творилось на постконцертной вечеринке. И теперь она указывала мне на этот «дефект» в жизнеустройстве Егора. А меня это разозлило.

– Если он богат, это не значит, что должен сорить деньгами направо и налево. То, что на кармане, он сам заработал, и имеет право тратить как хочет. Даже если это не нравится остальным.

– Уже ничего сказать нельзя. Не бухти, отдадим, – Катька надулась и снова уткнулась в конспект.

Я выдохнула и отвернулась к окну. Я видела в стекле свою недовольную мордаху и пыталась понять, почему так разозлилась. В этом диспуте, я почему-то встала не на сторону подруги. Видимо, правильно со мной девчонки не дружили.

Вопрос денег меня никогда остро не заботил. Я жила с родителями, мы не были богаты, но и не голодали. Они обеспечивали меня практически всем, но, чтобы иметь хоть какую-то денежную независимость и не тягать с них постоянно, я вот уже полгода подрабатывала по несколько часов в тату-салоне мастером пирсинга. На зарплату, конечно, не пошикуешь, зато в девятнадцать лет и уже – «работа». Статус, все дела.

– Эй, – я обернулась и позвала Катю, но та проигнорировала меня, сделав вид, что одна на подоконнике. Тогда я подползла, насильно обняла её и ткнулась в шею, пахнущую бергамотом и сандалом. Подруга повырывалась для вида, но быстро сдалась. – Ну, прости. Меня просто нервирует эта ситуация. Теперь я связана с Егором теснее, чем задумывалось. Мало того, что работа над интервью продолжится, то есть мы ещё будем видеться, так ещё и этот долг. Прости, что я такая чёрствая. Как там операция прошла?

– Слава сказал, хорошо, – ответила подруга, но голос ещё звучал обиженно. – Ладно, ты тоже меня извини, я на нервах уже который день, всякий бред несу. Я так за него переживала. Мы тогда крепко поругались, он не звонил, я думала всё, конец. А потом случилось это несчастье. Никогда не забуду его голос по телефону, когда он говорил, что деньги срочно нужны… Я думала, сама с инфарктом грохнусь, – воспоминания эмоционально окрасили её тембр. Я крепче стиснула миниатюрную подругу в объятьях.

– Всё будет хорошо, не беспокойся. И у его родственницы, и у вас.

– Ага, – шмыгнула она носом и захлопнула тетрадь. – Всё, не могу я больше эту муть учить. Завалю, так завалю, – она просунула конспект под задницу и обхватила меня тонкими руками в ответ. Так мы и сидели с ней некоторое время. – Ты сейчас куда?

– Не знаю, на работу мне только к пяти. Может, погуляю, может, домой.

– Артём сегодня на смене?

– Да, блин, – хихикнула я. Если Катька снова завела старую пластинку, значит, точно с ней всё нормально. – Только толку с него?

К коллеге-татуировщику она меня подталкивала уже давно. В принципе, он ничего, но меня смущало, что на десять лет старше. Видимо, его это тоже стопорило, потому что, хоть интерес к себе я замечала, но дальнейших действий мужчина не предпринимал.

– Да я тебе говорю, запишись к нему на сеанс. Пусть набьёт розу на груди или на заднице. А можно на лобке, тогда вообще не отвертится, – теперь уже потешалась Катюха.

– Бедняга, он же тогда работать не сможет, – улыбнулась я. – Не, я не хочу. Это слишком большая ответственность – вечные украшения на теле.

На ум невольно пришли руки Импа, покрытые множеством тёмных рисунков. Логотип группы, да, и я со своим аргументом, выпрыгивающим из декольте. Кажется, краска тронула щёки, и Катя захихикала, подумав, естественно, максимально пошлое.

– Пирсинг мне нравится больше, – я коснулась серёжки на брови, а потом заправила прядь за ухо, мочку и хрящ которого украшали маленькие колечки.

– Тогда ты предложи ему что-нибудь проколоть, – живой интерес подруги красноречиво отразился на лице.