Мёртв и невредим

Из всей вакханалии вызывающих обильную слюну ароматов выстреливал свежий и сильный аромат лайма. На столе за коробками с пиццей стояли две пузатые бутылки текилы с синей этикеткой. Шамат в оранжевой толстовке и дыркой на полосатом носке щёлкал пультом плазмы, и в перерывах между громкими голосами ведущих и музыкой, слышался елейный голос Гришани – он забалтывал сразу двух девушек на соседнем диване. Наконец, дредастый набрёл на какой-то музыкальный канал, отложил пульт и обернулся.

– Ну, долго вы будете ходить, нет? Я жрать хочу, пиздец как. Где Имп?

– Ща придёт, – Даня плюхнулся рядом с Шаматом и взялся за текилу. – А я вот выпить хочу. Соль принесли?

– Лаванда пошла, разливай пока, – парень пододвинул стопки, а я уселась с другого края дивана, поближе к пицце.

Вскоре по коридору зашлёпали шаги. Сначала, я подумала, что это Егор, но походка больше походила на женскую. Я оказалась права.

Через несколько секунд в зал вошла среднего роста девушка с длинными волосами нежного сиреневого оттенка. Чёрные шорты и футболка не скрывали разноцветных узоров татуировок на тонких плечах и бёдрах. Аккуратные кожаные браслеты и цепочки унизывали узкие запястья. Неформальная красота – специфичная, но незнакомка оказалась приятной на лицо, на котором в разных местах красовался пирсинг.

– Или я тупая или Импу надо обзавестись обычной солонкой, а не этой хренью, – возмутилась девушка высоким голосом. – Пришлось открыть, чтобы наполнить, а теперь не могу сладить с дебильной крышкой!

Девушка так сосредоточенно воевала с солонкой в виде маленького робота, что не заметила вытянутых ног Дани. Запнувшись о них, она чуть не упала на стол и от души плеснула «белого яда» прямо в раскрытую коробку.

– Твою мать, Потрошитель! – взвизгнула Лаванда и пнула парня по голени. – Задвинь грабли! Смотри, что я из-за тебя наделала.

– Не гунди, Лав. Там до хрена еды, – Даня виноватым себя не чувствовал.

– Что ж ты такой козёл-то, – девушка отставила солонку и попыталась смахнуть соль, но только размазала густым слоем и испачкала руки.

– Ладно, солнце, брось, – Шамат потянул девушку к себе и усадил рядом, и пока та облизывала пальцы, сложил коробку и откатил в сторону, а я грустью проводила взглядом, как пить дать, самую вкусную пиццу.

Егор появился в комнате бесшумно. Хмурым взглядом оглядел сборище и сел на диван к Грише. Девушка рядом с Савенко заметила Импа и слишком явно состроила ему глазки. Тот улыбнулся и посмотрел на стол, потому и не заметил, как зыркнул на него друг. Ещё бы, он тут некоторое время «окучивал» малышек, а Егор переманил их внимание одним своим появлением.

Даня раздал стопки с текилой, солонка прошла по кругу. Выпили. Ещё не дожевав кусочек лайма, я уже тянулась к пицце. Глазом не моргнув, заточила два куска, а третий уже смаковала. Текила закружила голову, а сытость расслабила.

Я махнула ещё стопку и лениво развалилась на подушках, слушая байку Потрошителя про труп, который он принял в прошлую смену. Кажется, какой-то ребёнок с аневризмой. Мой мозг с помощью алкоголя и отвлекающих факторов заботливо отключил сознание. Берёг себя, зараза.

Правда, суть я всё-таки уловила, и сердце сжалось. Я не смогла бы работать в морге ни за какие деньги. Может, Даня уже привык и относился к мёртвым как к работе, с его-то толстокожестью, но в эту минуту мне показалось, что его всё-таки проняло. Не поэтому ли квасил как чёрт каждый выходной и писал незамысловатые тексты – на безумно тяжёлой работе и в молодом возрасте можно сойти с ума, и это фантастика, что он сохранил рассудок, жизнерадостность и философский настрой.

Потом болтали ещё о какой-то ерунде, а насущную тему осмелились поднять только после четвёртой стопки, когда достаточно захмелели.

– Егор, что будешь делать с диссом? – спросил Шамат, после того, как увидел-таки дырку на носке и заправил её под пальцы.

– Да ничего, пошумит и утихнет, – флегматично ответил Имп, раскачивая в ладони пустой стаканчик. – А кто склепал это – огребёт. Завтра же займусь вопросом.

Он говорил почти спокойно, а я удивилась, помня, в каком напряжении и злости он встретил меня. Алкоголь что ли вылечил? Или девчонка, которая придвинулась вплотную и совершенно не отрывала кокетливого взгляда?

– Да, это определённо нельзя так оставлять, – возмущённо отозвался Совёнок.

– Ага, – согласился Егор. – Но ты же знаешь, правду от меня не скрыть, – он лениво повернул голову к другу, и тот кивнул.

– А давайте поиграем? – вдруг с жаром предложила «искусная» во флирте шатенка.

Похоже, от обсуждения важной для коалиции темы она заскучала, или просто не хотела дольше делить внимание лидера объединения. Она потрясла его за колено, будто Имп единственный отказывался.

– И в какую же? – бесстрастным тоном спросил Егор, однако девушку приобнял.

– Каждый рассказывает, чего боится больше всего в жизни, и выпивает по стопке, – та теперь сидела довольная как слон.

– А давайте, почему нет. Я начинаю, – Даня поддержал идею.

– Небось, ссышь, что мертвецы оживут и из холодильника полезут, – хмыкнул Гришаня, однако Потрошитель не обиделся: