Мертв как гвоздь

Мэри Элизабет проводила меня в комнату Кельвина. Мебель в его спальне была чистая с мягкой обивкой в скандинавском стиле, хотя, если честно, я в этом ничего не понимаю. Кельвин лежал на огромной, высокой кровати, на простынях с изображением охотящихся леопардов (а у кого-то здесь неплохое чувство юмора). На фоне яркой простыни и темно-оранжевого покрывала Кельвин выглядел ужасно бледным. На нем была коричневая пижама. В общем, по нему сразу видно, что его только что выписали из больницы. Увидев меня, Кельвин улыбнулся. Мне вдруг стало его жалко.

– Присаживайся, – проговорил он, указывая на кровать. Кельвин немного отодвинулся, освобождая мне место. Наверное, Кельвин сделал какой-то знак, потому что мужчина и женщина, находившиеся в комнате – Дикси и Диксон, – сразу же вышли.

Я смущенно присела на кровать. Рядом с Кельвином стоял столик – такие можно увидеть в любой больнице; на нем стояли стакан холодного чая, и тарелка с чем-то горячим. Я показала на еду, намекая на то, что ему необходимо поесть. Кельвин кивнул и, помолившись, приступил к трапезе. Я молча наблюдала за ним. Интересно, кому предназначались его молитвы.

– Расскажи, как все произошло, – попросил Кельвин, разворачивая салфетку. Я расслабилась. Пока Норрис поглощал еду, я поведала ему о том, что случилось в переулке. Трапеза Кельвина состояла из куриной запеканки с рисом, овощного салата и двух моих булочек. Я чуть не прослезилась. В подкорке головного мозга тут же сработал предупредительный механизм.

– Если бы не Доусон, я бы сейчас здесь не сидела, – промолвила я. – Спасибо, что прислал его. Как он?

– Держится, – ответил Кельвин. – Из Грэнгера его на вертолете перевезли в Батон Руж. Он бы умер, если бы не его необычная сущность. Думаю, Доусон поправится.

Я чувствовала себя ужасно.

– Только не вини себя за то, что случилось, – просипел Кельвин. – Это полностью его вина.

«Ха?» прозвучало бы очень грубо, поэтому я спросила:

– Как это?

– Он сам выбрал такую профессию, такой вид деятельности. Может, ему следовало прыгнуть на повариху чуть раньше. Я не знаю, почему он медлил. Ума не приложу, как Свити удалось попасть в него ночью. Определенный выбор ведет к определенным последствиям. – Кельвин пытался сказать что-то еще. Особым красноречием он никогда не обладал, а сейчас ему жуть как хотелось выразить очень важную и в то же время абстрактную мысль. – Некого здесь винить, – наконец изрек он.

– Хотела бы я поверить тебе; надеюсь, когда-нибудь это все-таки произойдет. Может, я уже на полпути. – Мне действительно надоело во всем сомневаться и постоянно винить себя.

– Я так полагаю, вервольфы пригласят тебя на выборы лидера, – заметил Кельвин, взяв меня за руку. Его ладонь была сухой и теплой.

Я кивнула.

– Уверен, ты пойдешь туда, – пробормотал он.

– Я должна, – сказала я, совершенно не понимая, куда клонит Кельвин.

– Я не собираюсь читать тебе нотации, – изрек Норрис. – Ты мне не принадлежишь. – Кельвин поморщился. – Но поскольку ты туда пойдешь, будь осторожна. Не ради меня – я пока для тебя ничего не значу. Ради себя.

– Обещаю, – заверила я его после недолгих раздумий. Кельвин – серьезный человек. С ним лучше держать ухо востро.

Кельвин улыбнулся, что случалось довольно редко.

– А ты отлично готовишь, – заметил он. Я улыбнулась.

– Спасибо, сэр, – поблагодарила я и поднялась с кровати. Кельвин сжал мою руку и притянул меня к себе. Сопротивляться человеку, только что выписавшемуся из больницы, не очень красиво, поэтому я наклонилась и подставила Кельвину щеку.

– Нет, – возразил он. Я повернулась к нему лицом, чтобы выяснить, в чем дело, и тут его губы соприкоснулись с моими.

Честно говоря, я не думала, что почувствую что-нибудь. Но губы Кельвина оказались такими же теплыми и сухими, как его руки. От Норриса пахло моей стряпней – такой домашний и знакомый запах. Неожиданный и на удивление приятный поцелуй. Я немного отстранилась от Кельвина. Скорее всего, на моем лице отразилось недоумение. Человек-пантера улыбнулся и отпустил мою руку.

– Единственным плюсом моего пребывания в больнице было то, что ты меня навещала, – сказал Кельвин. – Не отстраняйся от меня теперь, когда я вернулся домой.

– Конечно, – пообещала я, торопливо выходя из комнаты. Мне следует успокоиться и сделать вид, будто ничего не случилось.

Пока я разговаривала с Кельвином, большинство двусущих, включая Джейсона и Кристал, разошлись по домам. Мэри Элизабет собирала грязную посуду. Ей помогала юная девушка.

– Это Терри, – сказала женщина, кивнув в сторону девушки. – Моя дочь. Мы живем в доме по соседству.

Я поприветствовала новую знакомую. Она, в свою очередь, вызывающе посмотрела на меня, а потом вновь занялась грязными тарелками.

Я ей явно не понравилась. Терри принадлежала к группе светловолосых оборотней и при этом отличалась острым умом.

– Ты хочешь выйти замуж за моего отца? – спросила она.

– Не собираюсь я ни за кого выходить замуж, – осторожно сказала я. – А кто твой отец?

Мэри Элизабет искоса посмотрела на дочь. Ее взгляд свидетельствовал о том, что позже Терри здорово достанется.