Мертва для тебя

Двое полицейских в синей форме подходят к Густаву. Он делает глубокий вдох и отстегивает ремень безопасности. На улице ужасно жарко, Густаву кажется, что его стошнит.

– Я Густав Йованович. Вы что-нибудь узнали? – говорит он, захлопывая дверь и одергивая пиджак.

Оглядевшись, он обходит машину и направляется к рыжеволосой полицейской и ее коллеге-мужчине.

– Мария. Это я звонила вам сегодня, – говорит женщина и протягивает Густаву правую руку.

Ее левая рука лежит на животе, и видно, что женщина беременна.

Густав снимает темные очки, быстро кивает веснушчатой женщине с высокими скулами, которая кажется ему староватой для беременности.

– Это мой коллега Карим, – говорит Мария, жестом указав на молодого и очень худого парня.

– Я не дозвонился до матери и выехал сразу. Гнал изо всех сил.

Густав никогда не испытывал доверия к шведской полиции, она всегда относилась к нему с подозрением, так что их озабоченность удивляет его.

– Должно быть, все это объясняется как-то совсем просто.

– Подруга Каролины Ида сообщила нам, что у вашей жены диабет и что с ней дети, – поясняет Мария. – Поэтому нам надо попасть в дом как можно скорее.

Судя по говору, она выросла в Мальмё, и Густав готов побиться об заклад, что ее отец и еще несколько поколений предков работали в полиции и наблюдали, как меняется жизнь в городе.

– Вы обзвонили больницы?

– Мы рассматриваем все варианты, – говорит Карим. – У вас есть удостоверение личности?

– Конечно.

Густав достает бумажник и показывает водительские права Кариму.

– Спасибо. У вас есть еще машины, кроме вашей и белого «лендровера» в гараже? – спрашивает Карим по дороге к входной двери.

– Нет, – отвечает Густав, идя следом к дому.

– Могли они куда-нибудь пойти? – спрашивает Мария, обгоняя их на гравийной дорожке.

Коляска и велосипед с корзинкой для ребенка стоят около дома.

– Нет, у Карро из-за беременности болит поясница, она почти не ходит пешком…

– Вы звонили родственникам и друзьям, людям, у которых может сейчас находиться ваша жена? – уточняет Карим.

Парень наверняка сирийского происхождения, но родился, скорее всего, в Швеции, судя по произношению. Только, в отличие от Густава, ему при рождении не дали имени, которое должно было помочь ему раствориться в шведском обществе.

– Я не успел, я очень быстро вел машину и…

Густав хочет что-то добавить, но не знает, с чего начать.

– Кто у нее ближайшие друзья? – продолжает задавать вопросы Карим.

– Ида.

– Каролина могла пойти к кому-то еще?

Густав задумывается.

– Карро общительная, но у нее не очень много близких друзей.

Он замолкает, увидев Иду, сидящую на лестнице у входа в дом. Она встает и поправляет узкую джинсовую юбку. Челка почти скрывает глаза.

– Густав, что могло случиться?

Она обеспокоенно смотрит на него.

– Мы с Карро договорились встретиться в девять в «Эспрессо-хаус», но она не пришла. Я ждала больше часа. Ты же знаешь, Карро никогда не опаздывает. И она не отвечает на звонки. Я очень волновалась и позвонила в полицию.

– Успокойся, – бросает Густав и ускоряет шаг.

– Не могу, – всхлипывает Ида. – Она позвонила мне вчера вечером, говорила возмущенно, но отказалась объяснить, в чем дело. А вдруг произошло что-то серьезное?

Оставив Иду без ответа, Густав достает из кармана ключ. Рука дрожит, когда он поворачивает его в замке.

– Карро! – кричит он.

Войдя в дом и положив ключ на круглый столик в холле, Густав отмечает, что ключи Каролины лежат на зеленом фарфоровом блюде. По привычке он берет их и кладет в карман.

– Это полиция, есть кто-нибудь дома? – кричит Мария, проходя внутрь. – Э-э-эй!

Тишина. Ни звука.

Густав снимает пиджак, кидает его на кресло и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. В зеркале он видит, как Карим сначала смотрит на него, а потом переводит взгляд на камеры наблюдения под шестиметровым потолком.

Густав отпускает про себя ругательство, расстегивает запонки и кладет их на блюдо.

– Я посмотрю наверху, – говорит Ида и быстро поднимается по лестнице.

Солнце ярко светит в большие окна, выходящие на море, и в доме, кажется, еще жарче, чем на улице.

– А ее родители? Где они живут? – спрашивает Карим.

– В Стокгольме. Они почти не общаются.

– Здесь есть подвал?

Мария открывает двери шкафов в холле.

Густав показывает на дверь рядом со шкафами.

– Там лестница вниз.

На крючках висят джинсовые куртки и кепки девочек, но розовых ботинок на месте нет.

Густав идет прямиком в гостиную, открывает двери на веранду и оглядывает сад. На террасе пусто. Легкий ветерок нагоняет рябь на воду в бассейне и подгоняет надувного единорога, плывущего к ступенькам. Густав вздрагивает.

С берега доносятся смех и крики купающихся детей, но в саду полная тишина. Детские самокаты валяются на дорожке.

– Астрид, Вильма! – кричит Густав, а потом бежит к раздевалке, распахивает двери и заглядывает под скамейки, где девочки часто прячутся, но не в этот раз.

В оранжерее тоже пусто. В сиреневой беседке никого. Калитка, ведущая к морю, заперта. Остается все меньше мест, где могут находиться Карро и девочки.