Мертвая бабочка (СИ)

   - И даже если мы умрем, то не успеем испытать сожаления об этом, не успеем почувствовать грусть и печаль, потому что окончательная смерть для нас - это отсутствие разума, отсутствие мыслей и чувств. Наше отсутствие делающее смерть не такой страшной, какой она есть.

   - О! Вижу, ты поняла нашу философию жизни, - одобрительно кивнула она, поднимаясь со стульчика возле рояля, - и смерти. Из людей, ближе всего к истинному пониманию этих слов, пожалуй, только атеисты. Только они не знают наверняка, в отличие от нас.

   - Подожди, но и мы не знаем наверняка, - возразила я, искоса наблюдая за довольным Константином. Видимо ему нравились такие дискуссии, и с этой стороны его приглашение Фриды выглядело совсем по-другому. - Мы умирали не на всегда, кто знает, что такое окончательная смерть?

   - София, твоё предположение тоже верно, но факт остается фактом - ни один из нас не может рассказать, что он увидел там, за гранью. Те, чувства, которые мы описывали - предшествовали нашему пробуждению, тому моменту, когда мы уже были здесь. Когда воскресали. Но когда наши сердца не бьются, когда кровь перестает течь по венам и лишь паразит продолжает жить, запуская процесс восстановления... тогда по ту сторону нас встречает полное безмолвие и пустота.

   - Ладно, дамы, по-моему в этот день такие разговоры лучше вести поздно ночь, после сытого ужина на веранде при свечах или свете звезд. С дорогими сигарами в руках или трубкой, за партией в нарды или шахматы. Тогда, мне кажется, они уместны. Сейчас это выглядит несколько наивно, чем есть на самом деле. Разговоры о вечном до завтрака? Нет уж спасибо, - иронично прервал нас Константин, поднимаясь с дивана, - так что я попрошу вас пройти за мной и проследовать в первую гостиную. Я слышу, как Принц заканчивает приготовления, нас ждет вкусный завтрак, необходимый Софии после тяжелого отката...

   - О! Прости, Константин, что перебиваю! София, как ты себя чувствуешь? - Фрида бесцеремонно прервала Константина, чтобы с неподдельной заботой в голосе спросить о моем самочувствии.

   - Нормально, это же был не первый откат. И боюсь, что не последний. Единственное, очень хочется есть, - и я недовольно скривилась, - Константин, ты был прав, пить кровь лучше из горла, вкус из чашки совершенно другой.

   - Маркус проводил исследования на эту тему, - согласно кивнула Фрида, - он считает, что питаясь непосредственно от тела человека, вместе с кровью мы поглощаем и пот, и соль, и прочие микроэлементы, которые содержаться в коже человека. Я не знаю, чем закончились его исследования на эту тему, но мысль интересная, не правда ли?

   - Тебе его не хватает, правда? - внезапно спросил Константин.

   - Да, разумеется, - спокойно ответила девушка и подняла руки, чтобы рассмотреть свой маникюр. Стандартная уловка, чтобы скрыть свои чувства. Очень символичный жест. - Но это не мешает ему быть засранцем и живодером. Мерзавцем и чокнутым. Он гений, но гений сумасшедший, одержимый своими идеями и... любовью, - последнее слово она выделила с этаким гадливым придыханием, от которого стало тошно.

   - Что ты имеешь в виду? - спросила я.

   - Он любит влюбляться и преследовать женщин, любит мучить их, если начинает сомневаться в ответных чувствах. Это его мания, мне повезло, что ко мне он не испытывал подобного рода чувств, но позже, когда я ушла, он попытался провернуть один из своих номеров со мной. Решил, что я должно принадлежать ему всегда. Безумец, как я уже говорила. Мне повезло, тогда уже существовал совет вампиров, которые с понимание отнеслись к моим словам и запретили Маркусу приближаться ко мне. Иногда мне кажется, что они так поступили из-за моих способностей, моих умений, которые высоко ценил сам Маркус и многие другие ученые нашего племени. А мягкое наказание, которое получил мой создатель из-за его абсолютного гения, и из-за тех исследований, о которых мне так и не удалось точно ничего узнать.

   - Тайна совета, а, Фрида? - загадочно усмехнулся Константин, - загадка последнего века, все только и говорят об этом. А ещё о том, что эти исследования скоро перейдут в финальную стадию, и мы узнаем правду.

   - О чем вы? - не поняла я.

   - Как-нибудь в другой раз расскажу.

   - Знаете, почему у Маркуса был только один ребенок и это я? Именно потому, что он всегда боялся, что его дитя у него отнимут, если он позволит себе лишнее. Поэтому он развлекается только с людскими девушками.

   - Это звучит как-то... ужасно, - тихо пробормотала я, туша сигарету и поднимаясь.

   - Это наш мир, привыкай. Каждый сходит с ума по-своему. Как только Маркус перейдет определенную черту, его отправят в нашу тюрьму, где он провалиться в кому на долгие века.

   - Тюрьма? У нас есть тюрьма? - удивленно воскликнула я.

   - О, не то, что ты подумала. Просто катакомбы под Парижем, где находятся гробы, и содержаться вампиры, нарушившие наши основные законы и не имеющие смягченных обстоятельств или сильных защитников, чтобы избежать этой участи. Они там лежат несколько столетий, потом их выпускают, адаптируют и следят - если они опять берутся за старое, то их уже убивают.