Мертвая деревня: рождение демона

Вадим и Олег, поднимаясь по дороге на холм, уже были навеселе, им поскорей хотелось поглазеть на отрезанную от цивилизации деревню. Их обуздал некий детский азарт. Когда друзья поднялись на холм, деревня открылась им, как на ладони. Дорога, по которой они шли, после вывески "Кулачки", продолжалась и являлась, по-видимому, центральной дорогой в селении. Только, заходя в деревню, она становилась раза в два шире. Дорога внутри деревни, по прямой, длинной домов в шесть-семь, вела к небольшой часовни. Перед часовней — небольшая площадь в виде эллипса. За часовней лес. Кроме центральной дороги, нет ничего ровного, вообще складывается ощущение, что эта дорога является единственной улицей. Логика в расположении домов минимальная, друг за другом стоят, как попало. То совсем близко, то на расстоянии в десяток метров без проектировки, в шахматном порядке. Домов, однако, парни насчитали больше двадцати, минимум штук тридцать, а если приглядеться, то видно, как деревня растворяется в лесу, поглощенная деревьями. Отсюда можно сделать вывод, что в лучшие годы тут жило достаточно много народу. Виднелось небольшое движение, видимо, несколько местных жителей шли в сторону часовни.

По мере приближения, нарастал гул: голоса, детский смех и крики. И вот уже до столба с вывеской "Кулачки" оставалось метров двадцать. Вадим и Олег не верили своим глазам, пару раз переглянулись, чтобы убедиться, что они оба это видят. Деревня уже не выглядела разрушенной, наоборот, она была в прекрасном состоянии. Дома, которые издалека казались заброшенными много лет назад, дышали жизнью. Люди тут и там были чем-то заняты: женщины хлопотали по хозяйству, мужики рубили дрова или играли в домино, дети шумной ордой бегали и кричали. Парни уже забыли про идею пробраться незаметно — это не имело смысла, так как, по-видимому, все дома в этом месте были жилые. Они чувствовали неладное и могли бы давно развернуться и уйти, но юные журналисты шли в глубь деревни, как мотыльки на огонь, не в силах сопротивляться.

Пройдя уже мимо нескольких домов, Вадим заметил, что картинка стала проясняться и появились новые детали. Первым бросился в глаза странный человек во дворе дома справа от дороги. У него не было рук по плечи, сам очень худой с длинными редкими волосами, он, наклонив голову вперед, нес на шее коромысло с полными ведрами воды. Калека, пошатываясь, еле передвигая ноги, хотел остановиться, как тут же словил мощный пинок под зад и свалился плашмя на живот. Невысокий мужик в соломенной шляпе выругался:

— Ты ничего не перепутал? Ноги тебе для чего даны? Что бы ты ходил или стоял?

Безрукий лежал молча, лицом вниз.

Мужик в шляпе оглядел тело и перевернутые ведра, без эмоционально проговорил:

— Ты больше не заслуживаешь работать, пора на пенсию.

Безрукий зашевелился и стал выдавливать слова с величайшим отчаянием:

— Я могу, я встану, не надо, я могу работать…

Но его уже закинули на телегу, и мужик в шляпе потянул ее в сторону часовни.

Сюр данной ситуации в глазах Вадима был такой явный, что он не придал этому значения. "Это мне показалось, это не по-настоящему". Он просто стоял и смотрел на удаляющегося мужика с тележкой. Как только он скрылся из поля зрения, Вадим начал разглядывать другие дворы и дома, картина была везде разная, но нигде не вызывала хороших эмоций, всегда ненависть, страх или отвращение: большой чугунный таз, в нем стоит голый, отвратительного вида жирдяй, его волосатое тело трут мочалками со всех сторон три молодые красивые девушки, так же голые, он, в свою очередь, трогает их за промежности и то и дело лезет целоваться и облизывает им лица. Кучка детей залезла на крышу с мешком, из мешка они по очереди достают кошек и, раскручивая, взявшись за хвост, бросают со всей силы, соревнуясь, кто дальше. Повсюду куча искалеченных людей от мала до велика делают ту или иную работу, отчаянием и великими муками наполнено это место. Зато владельцы домов выглядят самым счастливым образом, смеются и ведут непринужденные беседы между собой.

Шок заканчивался, Вадим почувствовал накатывающую панику. Дети, пинающие друг другу мяч далее по дороге, случайно запустили его в сторону гостей. Мяч подкатился и ударился об ноги Вадима. Он медленно опустил взгляд. Голова. Голова ДИМЫ! Сердце резко застучало, как взбесившийся метроном, пытаясь вырваться из груди, тело обдало жаром, руки моментально похолодели. Не оборачиваясь, вскидывает руку, слегка ударяя Олега по животу, сиплым дрожащим голосом говорит:

— Уходим!

— Вы же только пришли? — откуда-то сверху донесся грубый голос.

Вадим испуганно посмотрел на рослого крепкого деда с седой бородой, стоящего слева от него. И боковым взглядом увидел Олега, которого, непринужденно смеющегося, под руки, уже заводили в дом по другую сторону улицы две женщины в платках на голове.

— Мой друг… — указал рукой в сторону Олега Вадим.

— О, твоего друга ждет шоу, скучно ему не будет, обещаю. Я Иваныч, староста деревни. Пойдем ко мне, погутарим, — слегка подтолкнул Вадима ладонью в спину, намекая на отсутствие выбора.