Мертвая долина. Том второй

Прикусив губу, я попыталась увидеть лицо древнего бога, но, к собственной досаде, не смогла этого сделать – темнота там была еще гуще, чем возле громадных ступней Айда. Но зато я отыскала наконец источник монотонного пения. И поняла, кто производил этот неприятный звук – жрецы. Некроманты, зачем-то собравшиеся у самого подножия гигантской статуи и мерно раскачивающиеся под странный ритм какого-то напева, от звуков которого само собой тревожно начинало колотиться сердце и холодела кожа на висках.

Мгновение поколебавшись, я все-таки переступила порог и, хоронясь в глубокой тени, неслышно двинулась вперед, каждый миг готовясь отскочить назад, но при этом не спуская глаз с увлеченно поющих магов.

Выходит, вот почему я никого из них не встретила: все свободные от дел жрецы собрались здесь для проведения какого-то ритуала. Почему, вы спросите, именно ритуала? Да потому, что их действия были слишком уж упорядочены. Хотя, может, это просто церемониальное пение, предназначенное для какого-то особенного случая. Но тогда почему их собралось тут так много? Десять, одиннадцать… тринадцать… да, кажется, ровно тринадцать. Плюс еще один, силуэт которого только угадывался в центре образованного черно-золотыми балахонами полукруга.

Замирая на каждом шагу, я осторожно приблизилась, заметно нервничая и старательно прислушиваясь к своим Знакам. Но те, что удивительно, упорно молчали – непонятная магия, если и творилась жрецами, то никак их не затрагивала. Или не имела отношения к истинной магии смерти. К тому же песнь звучала не на дабараэ, чего я втайне опасалась, а на каком-то непонятном наречии, которого я точно не знала, но которое не имело никакого отношения к языку эаров. Значит, это не заклятие. Значит, это что-то другое. Кажется, действительно просто песнь, которую они зачем-то явились сюда исполнять в такой тесной компании.

Блин. Ни черта не видно. Что они там делают?

Подобравшись на расстояние в сотню шагов, я снова ненадолго остановилась и нахмурилась. Теперь силуэты жрецов стали более отчетливыми и не вызывали сомнений касательно своего происхождения. Черно-желтые балахоны, обритые налысо макушки, широкие капюшоны, откинутые за спины… действительно, некроманты. Однако они стояли так тесно, что заглянуть за их спины не представлялось никакой возможности. Только и того, что видела, как они раскачиваются из стороны в сторону в такт монотонному речитативу. И как время от времени склоняют бритые головы, будто бы кланяясь своему богу или отдавая дань уважения прячущемуся в центре собрату, которого я скорее чувствовала, чем в действительности видела.

А потом из круга раздался слабый стон.

Очень тихий, едва уловимый, но определенно женский. Услышав который, я аж заледенела от страшной догадки и тревожно замерла, откровенно боясь поверить в то, что услышала. Однако стон повторился. А потом повторился в третий раз. Немного громче. И на этот раз заметно пересилив выводимую жрецами песнь, заодно приобретя откровенно неприятные нотки.

О боже…

Мне стало совсем плохо.

Что они там творят?! Неужели?!.

У меня даже скулы свело от одного только предположения. А потом я плюнула на осторожность и почти бегом кинулась в ту сторону, внутренне холодея все больше, тщетно отгоняя от себя одну нехорошую догадку и стараясь не думать о том, что стану делать, если она вдруг подтвердится.

Я была уже в полусотне шагов от цели, когда отвратительно размеренное пение неожиданно взвилось под самый потолок, а потом так же внезапно прекратилось. Всего в полусотне шагов, когда размытая тень в круге перестала ритмично двигаться, походя на чудовищный маятник. В какой-то жалкой полусотне шагов, когда жрецы устало опустились вокруг открывшегося алтаря на колени, склоняя бритые головы до самого пола. И когда последний из них медленно отошел от высокого, почти по пояс, алтаря, на котором осталось белеть обнаженное женское тело.

Жрец, как я осознала во внезапном ступоре, был совершенно наг. Высок, что среди населения Во-Аллара являлось большой редкостью, худощав и почти так же смугл, как настоящие скароны. Разумеется, обрит наголо. Мускулист, словно все свободное время только и делал, что упорно занимался спортом. Покрыт с ног до головы мелкими капельками пота. И еще он тяжело дышал, как после трудной работы. Но лица я по-прежнему не видела – оно было закрыто вырезанной из дерева маской. А вот все остальное зато разглядела в подробностях. Особенно следы крови на его обнаженных бедрах. И такие же алые разводы на белоснежной скатерти, укрывающей алтарь целомудренной простыней.

Осознав, что безнадежно опоздала и не успела помочь, я замерла, дрожа от ярости и едва сдерживаясь, чтобы не ринуться вперед и не снести ему бритую башку. Никогда раньше не испытывала ничего подобного. Никогда мне еще не доводилось убивать людей. Однако сейчас меня просто перекосило от бешенства, буквально переполняло яростью. И лишь бесценный опыт Харона, заставляющий сохранять равновесие, даже оказавшись лицом к лицу со смертельно опасной Тварью, заставил меня остаться на месте.