«Мертвая голова»

— Ты так думаешь? — Паркер покачал головой. — Но ты глубоко ошибаешься. А если для тебя все так ясно, будь добр, объясни мне, пожалуйста, кто убил Гордона Бедфорда и на чем основывается твоя уверенность. В моем представлении кое-что, конечно, выяснилось, но то, что мы узнали, скорее затушевывает разгадку, чем дает ее. Кроме того, должен тебе напомнить, что нашей обязанностью является не выдвижение эффектной гипотезы, но установление фактов, которые могут с абсолютной точностью подтвердить вину одного из подозреваемых. А для этого необходимо исключить всех остальных лиц. Иначе каждый приличный адвокат элементарно разобьет все наши доводы и сделает из нас посмешище.

— Неужели ты допускаешь, о мой досточтимый друг, что я переживу момент, когда из-за меня тебя поднимут на смех газеты всей Англии. — Джо снова усмехнулся, будто мысль о кричащих заголовках, высмеивающих Беньямина Паркера, показалась ему забавной. — Но я уверен, что следствие закончено, и я знаю, кто убил Бедфорда. В пределах моих скромных возможностей я бы попробовал исключить всех, оставив одного убийцу. Поэтому я и сказал, что мы можем перейти к подведению итогов. Кроме того, ты разбудил меня слишком рано и я бы охотно вернулся в постель. К сожалению, Скотленд-Ярд считает, что мой сон…

— Послушай, не сходи с ума! В конце концов речь идет об убийстве и убийце. Я не могут прервать следствие до тех пор, пока не буду убежден, что оно действительно закончено, — сказал с оттенком отчаянья Паркер, потому что он полагал, что следствие только начинается, а Джо был спокоен, улыбчив и уверен в себе. Наконец он спросил: — Ну так что же ты хочешь, чтобы я сейчас сделал?

— Я думаю, нужно собрать всех этих людей и закончить дело.

— Но ты абсолютно уверен в том, кто убийца, и сможешь это доказать?

— Да, уверен, что смогу.

Паркер колебался.

— Ну ладно. Говори, Джо. Если я скажу, что умираю от любопытства, то это будет очень близко к правде.

И Джо сказал ему.

Через двадцать минут все сидели перед Алексом. Три женщины и двое мужчин. У них был измученный вид, но все, каждый на свой лад, выражали нетерпение.

Алекс, который стоял у дверей, ожидая, пока все войдут и усядутся, повернулся было к столу, но подошел вдруг к дверям кабинета и широко распахнул их. Потом встал, опершись на фрамугу, и, глядя на Паркера, который сидел на председательском месте, сказал:

— Поскольку мы довольно много знаем о том, что может сказать каждый из вас друг о друге, я бы хотел перейти сразу к повестке дня, тем более что ваша информация носит сугубо личностный характер и никому не было бы приятно публично обсуждать ее. Я бы хотел вам, господа, рассказать о том, что мы выяснили в процессе следствия и какие результаты напрашиваются из всего этого благодаря простым рассуждениям.

Итак, полиция не могла без расследования принять на веру гипотезу о самоубийстве. Возможно, вы не все знаете о том, что на столе покойного найдено не одно, а два предсмертных письма… — Он повысил голос и обвел глазами собравшихся, но никто из них не шевельнулся. Алекс кивнул, как бы подтверждая свою мысль, и добавил: — Да, два письма. И вдобавок в каждом из них приводились совершенно разные мотивы самоубийства. В письме, которое можно назвать письмом номер один, лежавшем на поверхности стола и сохранившем отпечатки пальцев сэра Гордона, говорилось, что хозяин этого дома расстается с жизнью в связи с тем, что нарушил законы чести и, насколько мы поняли, брал большие взятки. В этом письме сэр Гордон прощается с любимой женой и адресует ей самые теплые слова. Мы выяснили, что письмо это не могло быть написано после приезда сэра Гордона на нынешний уик-энд, так как в этом случае использована старая лента, а присутствующий здесь мистер Реут утверждает, что сменил старую ленту на новую перед приездом супругов Бедфорд в субботу утром… Под лежащей на столе рукописью присутствующий здесь мистер Паркер нашел во время осмотра места происшествия письмо, которое мы назовем письмом номер два. Оно было сложено вдвое, и на нем не было никаких отпечатков пальцев. Зато оно было написано на новой ленте. Как мы убедились, это был единственный текст, который печатался на этой ленте. В этом письме сэр Гордон говорит о страдании, которым наполняется его сердце при мысли о том, что любимая им женщина любит другого. Он же, не желая быть помехой в любви двух людей, которых уважает, решает уйти…

— Что? — прошептала Сильвия. — Он? Уйти?.. Вы говорите неправду!

Джо усмехнулся:

— До сих пор очень немного людей подозревали меня в неточности, что же касается обмана… Но надеюсь, миссис Бедфорд, что этим восклицанием вы хотели выразить не столько недоверие ко мне, сколько уверенность, что ваш супруг не мог уйти с пути двух влюбленных, не так ли?