Мертвая комната

– Именно так! Именно так! – сказал мистер Мондер, когда Бетси окончила рассказ. – Можете отойти назад, милая девушка. Здесь нечему улыбаться, сэр, – продолжал он сурово, обращаясь к дяде Джозефу, которого чрезмерно позабавила манера Бетси давать показания. – Вы бы лучше постарались припомнить, что произошло после того, как эта девушка завопила. Что мы сделали, сэр? Мы бросились на ее вопль. И что мы все увидели, сэр? Мы увидели вас, мэм, лежащую на верхней площадке первого пролета северной лестницы; и мы увидели те ключи, которые сейчас висят вон там, на полу. Вот факты, обстоятельства и события. Что вы можете сказать по этому поводу? Я обращаюсь к вам! От своего имени, от имени миссис Пентрит, от имени наших работодателей, во имя приличия, во имя удивления: как вы можете это объяснить? – Мистер Мондер ударил кулаком по столу и с безжалостным видом смотрел на виновных в ожидании объяснений или оправданий.

– Скажи ему что-нибудь, – прошептала Сара дяде. – Что угодно, лишь бы он замолчал! Что угодно, лишь бы он отпустил нас! После того, что я пережила, эти люди сведут меня с ума!

Никогда не умевший быстро придумывать оправдания и, кроме того, совершенно не знавший, что на самом деле произошло с его племянницей, пока она была одна в северной части дома, дядя Джозеф испытывал значительные трудности в принятии решения о том, что ему следует сказать или сделать. Но, желая во что бы то ни стало избавить Сару от бесполезных страданий и как можно скорее вывести ее из дома, он поднялся и, прежде чем разомкнуть губы, пристально посмотрел на мистера Мондера, который тут же облокотился на стол, приложив руку к уху. Дядя Джозеф изобразил один из своих причудливых поклонов, а затем ответил на всю длинную речь дворецкого тремя словами:

– Желаю здравствовать, сэр!

– Как вы смеете говорить подобные вещи! – воскликнул дворецкий в бурном негодовании. – Как вы смеете так шутить над серьезной темой и серьезным вопросом?! Неужели вы думаете, что я выпущу вас из этого дома, не выслушав объяснений по поводу кражи ключей от северных комнат?

– А, так вы об этом хотели узнать? – веселым тоном ответил Дядя Джозеф, заметивший, однако, всевозрастающие волнение и ужас племянницы. – Теперь понятно! Извольте, я объясню. Помните ли вы, сэр, что мы сказали, когда пришли сюда? Мы сказали, что желаем осмотреть этот дом. В этом доме две половины: одна западная, другая северная. В нем две половины, а нас тоже двое. Вот мы и разделились, чтобы осмотреть обе части. Я пошел с вами в западную часть, моя племянница пошла осматривать северную часть, но упала в обморок и обронила ключи, поскольку воздух там оказался затхлым, словно в могиле с пауками. Вот и все объяснение. Думаю, его достаточно. Желаю здравствовать, сэр.

– Черт возьми! – заревел мистер Мондер, забыв в порыве отчаяния о своем достоинстве, респектабельности и длинных словах. – Вы, господин иностранец, желаете все делать по-своему? Думаете, можете уйти отсюда, когда вам будет угодно? Посмотрим, что на это скажет мировой судья! – воскликнул мистер Мондер, вернув себе торжественный вид. – Дом поручен моему надзору, и, если я не услышу удовлетворительного объяснения кражи ключей, сэр, я сочту своим долгом задержать вас и спутницу, пока не получу законный юридический совет. Вы слышите меня, сэр?!

Румяные щеки дяди Джозефа внезапно стали еще более румяными, а его лицо приняло выражение, которое весьма обеспокоило экономку и которое оказало неотразимое успокаивающее действие на пыл мистера Мондера.

– Вы хотите задержать нас здесь? Вы? – сказал старик очень тихо и пристально глядя на дворецкого. – Вы послушайте меня. Я беру эту даму – смелее, смелее, дитя мое, здесь нечего бояться, – иду к двери, отворяю ее и теперь жду, достанет ли у вас дерзости затворить ее.

В ответ на этот вызов мистер Мондер сделал несколько шагов вперед, а затем остановился. Если бы непоколебимый взгляд дяди Джозефа хоть на мгновение дрогнул, дворецкий закрыл бы дверь.

– Я повторяю еще раз, – продолжил старик, – закройте ее, если осмелитесь. По законам вашей страны, сэр, я такой же англичанин, как вы. Если вы можете говорить в одно ухо судьи, я могу говорить в другое. Если он должен слушать вас, гражданина этой страны, он должен слушать и меня, гражданина этой страны. Вы нас в чем-то обвиняете? Или угрожаете? Или закрываете дверь перед нами?

Прежде чем мистер Мондер успел ответить хоть на один из этих трех прямых вопросов, экономка позвала его и шепнула предостерегающим тоном:

– Помни о письме миссис Фрэнкленд!

В тот же момент дядя Джозеф, решив, что он уже достаточно долго ждал, сделал шаг вперед к двери. Но его остановила племянница, которая неожиданно схватила его за руку и сказала ему на ухо:

– Смотри! Они опять шепчутся о нас!

Дворецкий ответил экономке:

– Я помню письмо миссис Фрэнкленд, мэм. И что же дальше?