Мертвая пехота. Крах

Консворта бросило в жар, по шее пробежались колючие лапки мурашек, и он затылком почувствовал довольную ухмылку садистки. Проклятье, один ноль в ее пользу! Впрочем, сейчас это не имеет значения. Новости Бонза дурно пахли. И были, прямо скажем, паршивые.

— Причина смерти — взрыв, — после минуты тяжелого молчания продолжил Гатар. — Уже известно, что бомбу подорвал охранник Ноя Огара. И, как вы сами понимаете, теперь даже самые опытные из Читающих[20] не смогут добыть из его башки информацию. И еще одна неприятная новость… Старина Ной погиб вместе с императорской семьей.

Потеря Ноя — это сильный удар по империи Лодена. Огар был одним из старейших наместников. В нем еще жил дух той страны, которая выбралась из далеких глубин космоса и из потерянной и разбитой расы стала могучей силой, с которой был вынужден считаться даже Альянс.

Консворт вдруг отчетливо понял, что империя уже никогда не будет прежней. Что его обычная жизнь скоро изменится. И что ему совсем не хочется таких перемен. Стул вдруг перестал быть удобным, и Рэм пошевелился, меняя положение.

— Как себя чувствует Стоик? — с трогательной заботой спросила Пальчики.

Коварная сука. Она же притворяется доброй и хорошей. По-настоящему ей плевать на императора!

Левое веко Бонза чуть дернулось, и белесый глаз уставился на дознавательницу:

— Тот, кто восседает на Звездном Троне, обязан чувствовать себя хорошо. Иначе туда усядется тот, кто чувствует себя лучше. И если у тебя остаются сомнения, девочка моя, то я отвечу: Стоик чувствует себя хорошо. Он так же хорошо себя чувствовал, когда тридцать лет назад Песья лихорадка выкосила половину населения Примы вместе с его матерью и единоутробным братом Курцем Халамером. Он был не менее бодр и мудр, когда двадцать лет назад в астероидном поясе, на окраине системы Ливня, нашли искореженный корабль его дяди Шорса, а после блистал улыбкой, пока хоронили его кузенов: Локкари и Джея, оказавшихся вместе с семьями на злосчастной посудине. Сейчас, полагаю, он так же улыбчив и охоч до общения. Пока останки его семьи отскребывают от стенок Ноевских покоев. Глубина тебя поглоти, девочка моя, как он вообще может себя чувствовать после такого?!

Пальчики пристыжено опустила глаза и плотно сжала губы.

— Надеюсь, вы оба понимаете сложившуюся ситуацию? Мальчик мой? Девочка моя? Ветвь династии Халамеров заканчивается на Стоике. Более никого из древнего рода в живых не осталось. Хорошо если император найдет себе жену в ближайшее время, и та понесет от него сына. А если нет? — продолжил Гатар. — Надо ли мне говорить, что многие хотят сесть на Звездный Трон, и теперь у них такой шанс появился?

— Если только этот шанс не был тщательно подготовлен, — проговорил Рэм.

Гибель кузенов Стоика, по его скромному мнению, достойна отдельного рассказа, и Консворт был убежден, что холодный космос видел настоящую и неприятную причину их смерти. Ни один дознаватель не поверит в такой «несчастный случай», в котором гибнет целая ветвь правящего дома. И кое-кто говорил, что за крушением корабля дяди Шорса видна могучая тень его властного племянничка.

— Верное направление мысли, мальчик мой, — заметно спокойнее проговорил Гатар.

— Что я должна сделать, дор Бонз? Какая моя задача? — спросила Пальчики.

— Ваша, моя дорогая, задача. Исключительно ваша. От меня потребовали лучших дознавателей на это дело. Я выбрал вас.

Никогда еще Рэм не был так близок к тому, чтобы подать в отставку. Хотелось немедленно встать и уйти. Работать с этой ненормальной и каждую секунду ждать в свой адрес какую-нибудь гадость? За что такое наказание?! Что-то внутри Рэма обрадовалось мимолетному желанию сбежать. Попыталось его поддержать, но тут же утихло под тяжелым ударом мысли о шикарной зарплате дознавателя. И о том, что он никогда себе не простит, если его «заброшенное» дело приведет империю к чему-нибудь… Эдакому…

Например, к гражданской войне.

— Но… — изумленно возмутилась Пальчики. — Дор Бонз!..

«Наша радость не знает границ, Гатар!» — подумал про себя Рэм. Работать надо с задором, а не с ненавистью. Вот удружил, так удружил долбаный старикан!

— Ваши личные конфликты — это ваши личные проблемы, — белесые глаза уставились на Консворта. — Работе и служению империи они мешать не должны. Вам это ясно.

Это он спросил или утвердил, интересно? Рэм очень не хотел поворачиваться к притихшей «коллеге». Утешало лишь то, что для девчонки эта новость тоже не из приятных.

— Отчитываться будете передо мною и наместником Нувалом. Дело возглавляет лично император, но его глаза и уши — старина Вэпс. Учтите, что перед ними я вас покрывать не стану. Так что все в ваших руках, мои дорогие, — равнодушно поведал Гатар Бонз.

— И еще…

Старик чуть пошевелился в кресле. Заколыхалась мешанина Медикариумовских трубок, опутывающих его слабое тело. Гатар опустил взгляд на пульт управления, вмонтированный в стол, и дрожащей рукой нажал пару клавиш. С резким стуком открылась крышка справа от Верховного дознавателя.

— Я не выдавал Инсигний со времен падения Зарака… — пробормотал Гатар.