Мертвая (СИ)

- Она пеняла меня, что я в храм не хожу… не убираюсь в доме… не готовлю… рассчитала прислугу, мол, хорошая жена сама должна все делать. И мужу в лавке помогать. И вообще выглядеть достойно… она купила мне несколько отвратительных платьев и каждый день скандалила… скандалила… я была рада убежать от нее,тем более, что деньги обещали хорошие. А за деньги она готова была на многое закрыть глаза.И не только она.Деньги в принципе помогают людям смириться с реальностью.

- Так вот… Агна готовила эту комнату… как готовила все… представление… натюрморты… рамы из белого дерева, - из тетушкиного уха выползла алая ниточка крови. - И букеты… ее знаменитые розы… красные,темные, а кровь – яркая. Она везде была… понимаете?

Понимаю.Если резать горло,то так, чтобы сонную артерию прихватить,и тогда уж кровь брызнет ярким алым фонтаном…

- Лужи, лужи на полу… я закричала. И наверное, лишилась чувств. В себя пришла много позже… потом… Агна сидела рядом. Она сказала, что эксперимент придется прекратить, но мне заплатят. Главное, чтобы я помалкивала.

А помимо честного слова, подозреваю, взяла еще пару клятв.Кровь показалась и из другого уха, сползла змейкой к высокому воротничку и, замарав сизое кружево, нырнула под него. Тетушка покачнулась, но Монк подхватил ее и велел:

- Говорите.

И такая сила была в голосе его, что я сама едва не заговорила, причем, подозреваю, что выболтала бы много лишнего… вон и Вильгельм рот ладонью закрыл. А Диттер и вовсе поднялся, правда,тотчас сел на место. И лишь дядюшка продолжал притворяться спящим.

- Я… ушла… деньги… муж сказал, что… увидел… он мать свою отослал… я не могла ему… всего не могла… никому… клятва… он отвел меня в храм… и я… я просто приходила сперва. Садилась и сидела. Думала… все думала… стоило ли оно того?

- И как? – не удержалась я.

- Не знаю. Я… была другой. Я хотела славы. Успеха. А что получило? И наверное, того урока было недостаточно, если… я вернулась. Он пришел… не Агна… муж ее… сказал, что есть работа, что… если корона так глупа, что не осознает, насколько близки они к открытию, которое перевернет весь мир… что осталось доработать кое-какие мелочи…

Она запнулась и согнулась, сплевывая в кружку густую тягучую кровь.

- А не больно, - произнесла тетушка с немалым удивлением. – Спасибо… хотя бы за это спасибо… я согласилась. Я… мне хотелось уйти… и вернуться… и я не могла быть там, в доме моего мужа… я знала, что он не упрекнет, не попытается задержать… если бы он хоть что-то сделал, кроме этого его… я буду за тебя молиться…

Да уж, весьма и весьма выгодная позиция.Я поддела носком туфельку.

- Чем они занимались?

- Тем же, чем и раньше… только подбирали подопытных из хиндари… Мортимер помогал… он знал, у кого можно купить недорого здоровых женщин… мужчины стоили дороже, а с детьми никто возиться не желал. Я не знаю, что они делали… я занималась тем же, что и раньше… следила, чтобы была вода и еда, чтобы кормили их нормально… материал должен быть здоров… чтобы были в наличии нужные материалы… чтобы… убирались внизу и…

Она сплевывала и вытирала рот рукавом.И снова сплевывала.

- Знаю, было три круга… с первым что-то изначально пошло не так,и твой отец велел его зачистить…

…уточнять никто не стал.

- Мортимер… и его люди… второй продержался дольше… я слышала, что у них были свои особенности… на третьем Агна окончательно рассорилась с пасынком… он вроде бы кого-то там то ли изнасиловал,то ли украл…то ли в жертву принес особо извращенным способом. Но не суть важно, главное, что действия эти нарушили стройный порядок эксперимента, бросив тень на возможный результат его.

- Эта группа держалась дольше прочих… никто не обманывался. Их расспрашивали. Знаю, про сны и…

- Когда они ушли?

- Их ушли, - тетушка с трудом проглотила кровь. — Не сами… когда… случилось несчастье на полигоне… понятия не имею, что им там понадобилось, но… в тот день Агна была очень зла… и кажется, рансин поссорилась со своим муженьком… насколько это возможно.

- В каком смысле? - дядюшка подал-таки голос,и следовательно, я поспешила, приняв его за спящего.

- Он ведь был… всегда был замороженным. Неживым… будто… и не должен был жить… и… никогда голос не повышал. Всегда с этой своей улыбочкой… взглядом разделывает, и улыбается… страшный человек…

Не помню.Я бы сжала голову, если бы это помогло выдавить из памяти хоть что-то. Я ведь… я ведь взрослой была. Или лишь казалась таковой? А по сути своей… ребенок? Пусть пеленки не пачкаю и даже столовые приборы изучить успела, но… меня ведь легко убедить.

В чем? В чем угодно.В том, что отец любил мать, а она – его. Что жили они душа в душу, что… что вообще не семья была, а сказка. Так и есть… сказка… страшная.