Мертвая (СИ)

Деревянное сердечко на кожаном шнурке. Осина. Омела. И насоленная кожа. Сперва амулет опалил, но после… в тот вечер он купил билет до столицы. И уехал на три дня.Он нашел проклятийника.И выслушал много хорошего о том, кто навесил столь совершенное дурманящее заклятье. О нет, ничего столь уж незаконного, просто красивая паутинка, усиливающая естественные страсти… лишь в присутствии того, кто был ее создателем.Некоторые используют подобные игрушки добровольно.Усиливают влечение к супруге или супругу… к любовнице опять же… но пара узелков… сомнительных таких узелков, которые сложно трактовать однозначно… паутинку-то снимут, но мейстеру Виннерхорфу, раз уж это украшение повесили без его на то согласие, лучше провести недельку-другую вдалеке от родных мест. Чтобы,так сказать, восстановить естественный рисунок тонких материй.

И он согласился.Ему как-то просто стало соглашаться с другими людьми.Неделя… другая… в столице легко найти съемное жилье, а деньги у него имелись. Прогулки по парку. Тишина. И впервые – осознание того, что он совершил. По своей ли воле? Нет, принуждения не было… проклятийник подтвердит, что принуждения не было… и стало быть, оправдания для коронного суда у него нет. Да и… узнай некромант, что мейстер Виннерхорф причастен к проблемам его семейным и… суда не понадобится.

Страшно?

Впервые, пожалуй… и страх боролся с совестью, побеждая ее. Страх шептал, что, если уехать… далеко уехать… никто ничего не узнает. И мальчики остались живы… во всяком случае те, которые сыновья некроманта… а другие? Он их не убивал, а потому…он спас многие жизни.Десятки жизней.И спасет куда больше… он искупит вину… делом искупит… и не о том ли твердят в храмах? А потому… он решился, он даже выбрал городок, не слишком маленький, но и не большой. Обыкновенный, каковых в империи сотни… он постановил не возвращаться, здраво опасаясь, что Агна не отпустит.Он не учел одного: Агна никогда не умела ждать.

Она просто появилась:

- Сбежать решил? - спросила, озираясь. Носик наморщила. - Продолжаешь тяготеть к убогости…

- К аскетизму.

Жилье он снял дешевое, а потому не самого приличного вида.

- Убогость, дорогой, убогость… что в жилье, что с женщинами… и вот скажи мне, пожалуйста, что тебя не устраивало?

- Я не… собираюсь участвовать в твоих… - разговаривать с ней оказалось сложно.

Он не раз и не два проигрывал в уме эту беседу. Подыскивал слова, составлял монологи, все до одного крайне убедительные, но на деле оказывалось, что смысла в словах нет.Никакого.

- Ты уже участвуешь. И довольно успешно.

- Ты заставила!

- Когда? - она прикоснулась к его щеке, легкое движение, прохладный шелк перчаток, а его будто морозом пробрало.

- Я был у проклятийника…

- Дорогой мой, если бы я наложила подчинение,то беседовала бы не с тобой. А та пустяковина… это милая игрушка.

Ему показалось, что он задыхается.

- Скажи, - Агна приобняла его и положила голову на плечо. Теперь она говорила, касаясь губами уха. – Разве я заставляла тебя что-то делать? Я пошла тебе навстречу… ввела в круги, куда тебя не допустили бы ни через пять лет, ни через десять… помогла рассчитаться с долгами… позволила соблазнить себя… или этого ты не хотел?

Его бросало то в жар,то в холод.

- Ведьма.

Она лишь рассмеялась.

- Ты сам этого желал… успеха,известности… доброй славы…

- Я не хотел никого убивать.

- Ты никого и не убил. А что до остального, дорогой,то за все приходится платить, – она коснулась уха губами. – Не бойся, никто и ничего не узнает… я не настолько глупа, чтобы привлекать внимание инквизиции… да и ты мне еще пригодишься.

- Я не собираюсь больше…

- Конечно, не собираешься.

- И не позволю…

- Не позволишь… мне – точно не позволишь, а вот себе… как знать, как знать… скажи, куда ты хочешь уехать?

- Ты… не отпустишь?

- Почему? Уезжай… это даже мило… начать строить жизнь наново в каком-нибудь тихом городке, в котором все привыкли к прежнему целителю, а нового будут воспринимать как молодого и не слишком умелого… не слишком успешного… ты приживешься и через десяток-другой занудных старух зарекомендуешь себя достаточно, чтобы быть принятым в местное общество. Там подцепишь чью-нибудь дочурку или племяшку, которая слишком уж засиделась в девках, чтобы перебираться, и станешь совсем своим. Она родит тебе пяток детей и будет по вечерам вздыхать о загубленной молодости. А ты, видя эту расплывшуюся курицу, станешь попивать… обыкновенная такая жизнь. Ты и вправду этого хочешь?