Мертвая (СИ)

- Где флакон? - я легонько хлопнула его по щеке. – Куда ты его дел, бестолочь…

В комнате.Выбрасывать не стал бы, а там… найду… ведьма я или так? Я скинула туфли, отметив, что на левой каблук сломался. Да и вовсе выглядели они так, что становилось очевидно: восстановлению не подлежат. Платьице промокло и испачкалось, зато кудряшки лежали, как свежесозданные.Вот что значит, патентованное средство.

В комнаты Диттера я ввалилась, походя отмахнувшись от маленького маячка. Потом объясню и вообще… это мой дом, где хочу, там и хожу… а теперь сосредоточиться.

Свет.Света много. Его следы повсюду,и дому это не слишком нравится. Нет, свет сам по себе боли не причиняет, но в родовом гнезде некромантов ему не место… что-то светилось ярче, особенно выделялась маленькая шкатулка на столике, что-то совсем тускло.Свет мне не интересен.

А вот тьма…Жалкие ошметки в углах – догорающее проклятье… надо будет пройтись по дому, пока никто из незваных гостей не вляпался в какой-нибудь сюрприз. А то ведь с дома станется… еще одно в дальнем углу и под ним, кажется, заброшенный тайник.Позже посмотрю, что в нем.А вот этот темно-лиловый сполох мне знаком.Флакон обнаружился в ящике стола. И в руки дался, что можно было счесть невероятным везением – со старухи могло статься зачаровать его на дознавателя. Ложечка… обойдемся и так.

В холл я возвращалась бегом, опасаясь,что все-таки не успею. Успела. Дознаватель скорчился на полу, в луже, натекшей с собственной его одежды, и мелко дрожал. Он был в сознании, что хуже всего, и даже нашел в себе силы просипеть.

- Не… надо…

- Надо, - у меня имелось собственное мнение. Я подняла его рывком. Кое-как усадила, всунув между дверью и бронзовой стойкой для зонтов. Благо,изготовленная лет триста тому,та отличалась должной внушительностью и немалым весом.

Пробку вытащила.Принюхалась.Смесь трав и волшбы не самого приятного свойства. Кровь и… еще одно проклятье. Но… или верить, или нет… я решилась.Я задрала этому бестолковому упрямцу голову и прижала флакон к губам. А потом зажала нос… нехорошо? Зато вполне эффективно. Благо, сил на сопротивление у него не было.А что лекарство противное…нечего шляться там, где проклятья раздают.Он держался. Долго держался, слабо трепыхаясь в моих руках. Но потом сделал-таки глоток.

- Вот и умница.

Я убрала флакон.

- Еще раз проигнорируешь бабушкины рекомендации, я тебя к ней на перевоспитание отправлю, - я погладила Диттера по мокрым волосам.

- Все… равно…

Он закашлялся, но… зелье действовало и, видят боги, быстро.

По телу Диттера прошла судорога. Он согнулся, захрипел и пробормотал:

- Ненавижу…

- Это пройдет, – я похлопала его по спине и заткнула флакон пробкой.

Он только вздохнул. И кое-как сел. Попытался оттолкнуть от себя подставку для зонтов, но зря она что ли на этом самом месте две сотни лет простояла? Успела прирасти…

- У него… вкус мерзкий… ничего не чувствую…

И губы потрогал.

- На месте, - успокоила я.

- А… где?

Он взмахнул рукой, но поняв нелепость своего вопроса, вновь вздохнул:

- Он этого не забудет…

Это про серого, что ли? Будет над моим дознавателем издеваться, я ему еще один шарфик прикуплю,и самолично завяжу на тощей его шее тугим узлом.

- Он… на самом деле… отличный… специалист… - дыхание Диттера выравнивалось, да и бледность сходила.

Меж тем над нами возникла тень.

- Горячий шоколад, – объявил Гюнтер, опуская поднос на пол.Вот за что его ценю, так за исключительное понимание момента. Шоколад сейчас более чем к месту, да и…

- Скоро прибудут гости, - я протянула чашку Диттеру и помогла удержать. - Не самого приятного свойства…

- Полезные?

- Именно… еще… надо найти няньку. Или кормилицу. Или кого там положено… - сложно отдавать распоряжения, сидя на полу в грязной луже, но я справилась. А Гюнтер, выслушав, лишь слегка склонил голову и уточнил:

- Ужин накрывать на четверых?

- Да…

- Он ненавидит брокколи, – Диттер пил, громко прихлебывая, но меня это – удивительнейшее дело – не раздражало. – И вареную рыбу…

…что ж, парной лосось с пюре из брокколи очень полезен для здоровья. А мы заботимся о наших гостях.

Глава 25

Вильгельм с мрачным видом ковырялся в тарелке. Он поддевал вилкой воздушное суфле бледно-зеленого цвета. Морщился. Отправлял в рот.Закрывал глаза.Глотал.Вздыхал.Запивал водой и опять морщился…

- А хлебушка нет? – наконец, не выдержал он. - И вообще…

Хлебушка для инквизиции мне было не жаль. К слову выглядел дознаватель утомленным, а ещё был немного мокрым, взъерошенным и не столь занудным, как казалось вначале.

- Ты там была, – сказал он, отламывая кусок хлеба.

- Где там?

Кудряшки я поправила.Платье сменила на другое, с пышной юбкой и цвета оливкового,который несколько разбавлялся обилием желтого кружева.

- В доме.

- В доме была, - паровой лосось удался, а уж красный клюквенный соус и вовсе был чудесен. Зря он нос кривит. Диттер вот молчит и ест, что дают… и так неплохо ест, что, наверное, хороший признак.

- Я почувствовал.

- Я рада.

- Завтра снимешь свой полог.

Ага… всенепременно. Если пойму, как это делается. Но инквизитору этого знать не положено.

- И вообще больше не исчезай.