Мертвая Суть (СИ)

Часть I.

Глава 1.

Смерть – живое олицетворение людских страхов. Кто-то встречает ее с досадой и мыслью о том, сколько всего не сделал благодаря не прошеному визиту старухи с косой, а кто-то находит умиление в ее пришествии, оттого что жизнь наскучила, в ней ничего не течёт, а только стоит. Стоит и тает подобно куску льда, оставленному на солнце, и чем сильнее в свое время ударила жизнь, тем сильнее и интенсивнее солнечный луч.

И вот, в серой комнате на вершине небоскреба "Бэллтауэр" – всемирной корпорации по разработке и продаже инновационных технологий, в комнате свободной от освещения, свободной от живых существ раздался голос:

– Я уже думал, ты про меня позабыла, и решила оставить дальше гнить здесь.

– Ни к чему было торопить события, всем рано или поздно суждено со мной встретиться, – промолвила смерть томным, немного хриплым голосом и села в кресло с искусно вырезанными ножками и подлокотниками, обитое черной кожей.

И из тени вышел Ричард, одетый в серый смокинг. Он, перешагнув через бездыханное тело и сев в кресло напротив, положил револьвер на стол и зажег сигарету. Ричард не помнил того, как нажал на курок, но возможно так и встречают смерть – боль и страдания удел живых. Их разделял только небольшой столик, ножки которого были выкованы в том же стиле что и вырезаны кресла, а верх был из черного мрамора, на котором виднелись белые прожилки. На столе стояли два бокала и бутылка виски.

– Выпьешь? – спросил Ричард, дружелюбным голосом обращаясь к смерти как к давно потерянному другу.

– Не откажусь.

Ричард налил им по четверти бокала. Выдохнув густой клуб, дыма он откинулся на кресло и начал смотреть в потолок с почти лучезарной улыбкой.

– Вижу, тебя не беспокоит, что ты покидаешь этот мир навсегда.

– Еще бы меня это беспокоило! Нас учили быть счастливыми и быть довольными благодарным за то, что имеешь, отрицая, при этом, наше естественное желания иметь больше чем имеешь. Хотя может быть они и были правы, ведь если просто сосредотачиваться на том что имеешь, то можно не страдать из-за того что может показаться несбыточной мечтой. Ведь когда человек чего-то искренне желает он либо получает это и, выполнив свое предназначение, становится овощем, либо же человек просто грезит наяву сидя перед телевизором и ничего в его жизни не меняется после чего, по сути, он становиться тем же овощем. А как быть тем, кто в поисках своего места в мире перепробовал все, а истину упустил?

– Не считаешь ли ты, что лучше, когда человек не имеет никаких страстей.

– Знаешь, я пробовал, когда работал поваром в закусочной, тоже отвратительная участь.

Ричи снова затянулся сигаретой и выпустил дымок.

– Тогда какую жизнь ты бы хотел видеть?

– Никакой, больше никакой. Устал я от нее и потому рад, что ты здесь.

– В юношестве ты почему то так не считал.

– Я был глуп! Я еще ничего не знал. Я не знал, как жизнь может катиться по наклонной, не знал какого это, когда единственная любимая покидает тебя, не знал какого это терять близких, не знал, как умирают мечты.

Резво и не запинаясь произнес Ричард словно ждал того когда его спросят и заранее подготовился

– Это не оправдание, суть в том, что ты умел радоваться и простым вещам, ты умел находить хорошее в плохом.

Ричард положил ногу на ногу…

Глава 2.

На заре времён.

… Весеннее утро, на улице была прекрасная погода, святило солнце, ветерок ласково обдувал кожу и слегка развевал волосы молодой Элизабет, что вышла на улицу со своим трехлетним сыном, Ей нужно было отвлечься от мыслей, от работы, от неудачно сложившейся материальной ситуации. Она думала, что просто сможет беззаботно играть с сыном в песочнице, но мысли ее никак не покидали. Только вроде бы оправилась от развода, со стыдом и чувством вины вспоминала события двухлетней давности, спрашивала себя: «А может, все-таки, не стоило тогда сворачивать с пути, ведь свобода была в одном шаге над пропастью, может все-таки стоило прекратить свое бренное существование, а может я не вправе решать если не свою то, судьбу сына?» Но она гнала от себя эти мысли, ей было страшно сделать столь серьезный шаг, она боялась, что ее будут обвинять даже после смерти, и потому не решалась.