Мертвая свеча. Жуткие рассказы

Серьезность и трудность задачи, к которой он приближался, предстали пред ним в более определенной форме. Мысль, что дело, за которое он взялся, крайне необыкновенное, заставила его на миг усомниться в успехе своего предприятия, но затем близость цели и сознание о будущей пользе и, наконец, желание погордиться пред товарищами, пред всем воровским обществом обладанием чудесной свечой, заставили его побороть минутную нерешительность. Скоро Колька, старавшийся не глядеть вовнутрь кладбища, сидел уже на железной ограде. Еще минута, и он прыгнул в снег, на забытую могилу без памятника и креста, приютившуюся под самой оградой, и когда ноги его глубоко погрузились в рыхлый снег, Кольке вдруг показалось, что кто-то охнул и слабо застонал под ним, словно он кому-то в грудь втиснул свои каблуки. Колька замер и несколько времени стоял без движения и дыхания, боясь шелохнуться, объятый страхом. Но он скоро оправился, перевел дух, собрался с мыслями и успокоил себя тем, что это ему почудилось, но невольно поспешил уйти от страшной могилы, не желая оглядываться. Он направился вовнутрь кладбища, уставленного белыми крестами, столбами и плитами, которые слабыми очертаниями выделялись на фоне зимней ночи и издали казались среди темных и стройных силуэтов деревьев бродившими над могилами призраками, то простиравшими куда-то свои руки, то тянувшимися вверх, то лежавшими и давившими своей тяжестью могилы. Кой где, как чернильное пятно, виднелась черная плита или мрачный черный крест. Колька перевел дух, очутившись среди могил, памятников и крестов, и, сдерживая себя и борясь с тревожным чувством, проникавшим в его душу, он старался отогнать от себя лезшие назойливо в голову страшные мысли и думать только о деле. К тому же, сильный холод, дававший уже себя чувствовать, да нерасполагающая обстановка кладбища заставляли его стремиться скорее окончить работу и уйти прочь от этого места, где, в противоположность мертвецам, так плохо себя чувствуют живые люди.

Колька стал искать подходящую могилу, не руководствуясь в общем никакими соображениями, и, наконец, почему-то инстинктивно остановился перед одним могильным бугром и стал его осматривать. Вдруг Колька весь задрожал и отскочил в ужасе, как будто его сильно ударили в грудь. «Вот штука, — прошептал он, — чуть мать родную не откопал». Кой как оправившись от охватившего его волнения и поглядев затем печально на могилу своей матери, которую он недавно похоронил, Колька поплелся дальше рыскать среди могильных бугров, думая о своей старухе, которая болела в голоде и холоде, и о том, что и он не мог ничем спасти ее, с трудом добывая всякими путями скудное пропитание. Нужда и печальное положение еще более рельефно предстали пред ним от воспоминаний и придали ему еще более решимости покончить с этим проклятым житьем.