Мертвая топь

После всего ее подвели к мертвой свинье. Старшая из сестер окунула ладони в густую кровь, что копилась в большом сосуде. С холодной дрожью Рей прикрыла глаза, когда та коснулась ее лица теплыми влажными пальцами.

Десятки голосов вокруг зашептали как один:

Да будем достойны мы благоволения твоего!..Приносим тебе скромную жертву, великий Хозяин болот, Дабы успокоить твой гнев и утолить твой аппетит. Мы молим тебя о милости и прощении, о могущественный, И обещаем хранить твои владения в чистоте и святости. Прими же этот дар из плоти и крови, И пускай на этих землях воцарятся мир и процветание.

Наутро Рей проснулась в своей постели. Жила она в старом брошенном доме, в маленькой комнатке с видом на темный лес, по соседству с сестрами. Превозмогая дремоту, медленно Рейма села на постели, зевнула. Прошедшая ночь показалась ей всего-навсего дурным сном, навеянным сильно хмельными напитками.

Намереваясь отбросить одеяло, Рейма опустила взгляд на свои пальцы и замерла. Под ногтями ее была грязь, черная, темно-красная. Ужаснувшись, Рейма бросилась на улицу, желая поскорее смыть с себя запекшуюся кровь. В дверях дома, однако, она встретила сестер, что при виде нее привычно расплылись в добродушных улыбках.

Замерла она перед ними.

– Ты проснулась!

И Рейма мягко улыбнулась им в ответ, спрятав руки за спину.

Тем днем поздно вечером она тихо собрала свои вещи и, убедившись, что в деревне тихо, под покровом ночи прокралась к месту, где хранились запасы еды на зиму. Рейма намеревалась взять совсем немного – столько, сколько хватило бы на дорогу до другой деревни.

Но ее поймали. Какой-то старый мужчина, появившийся из темноты, схватил ее за руку и грубо дернул вниз – бессильно она упала у его ног. Оторопев от страха, поздно принялась вырываться…

Не успела Рейма прийти в себя, как ее силком выволокли на улицу, где от поднятого шума стали собираться жители деревни. Только у нее получилось встать, как другой мужчина, молодой и проворный, подоспел на помощь старику и сзади крепко схватил ее за волосы. От боли Рейма громко вскрикнула, и руки взметнулись вверх в напрасной попытке оттолкнуть.

– Воровка! Воровка она!

– Грязная тварь!

– Лгунья!

– Гнилая душа!

Рейма изумленно ахнула: ее толкнули вперед и она упала на колени, выставив ладони вперед.

Тело ее дрожало, а мысли путались.

– Посмотрите на нее, – говорили с презрением. – Редкостная дрянь! Ее приютили, а она воровать! Хотела извести нас!

– Чтобы мы голодали!

То, в чем ее обвиняли эти полоумные люди, даже звучало нелепо! Она воровала, лишь бы не умереть с голоду, делала это из необходимости и не желала зла. Никому дурного она не сделала. Она всего-то хотела жить – и жила она так, как умела. Другому ее никто не научил.

Рейма не шелохнулась, когда рядом с ней встал поймавший ее на воровстве пожилой мужчина. Он схватил ее за волосы и запрокинул голову, вынудив заглянуть ему в глаза. То были бездонным темные глаза старика, возжелавшего наказать ее, упивавшегося страданиями той, что имела недобрые помыслы и испорченную грязными деяниями душу. Медленно он поднес кончик кинжала. Того самого, которым прошлой ночью на глазах ее зарезали свинью. Рейма зажмурилась и плотно сжала губы – он резанул по щеке. На лице ее испуганном проступила кровь и защекотала кожу. А следом старик схватил ее за ладонь, и она почувствовала, как лезвие коснулось запястий, как из обжигаемых болью ран хлынула алая кровь и мирно закапала на землю.

Рейма визгливо закричала, горько заплакала. Старик отпустил ее руку, и она согнулась пополам, зажав ладонью рану. Да только напрасно: густая кровь текла и дальше, проступая между тонкими пальцами. Небрежно старик схватил ее и дернул вверх: не с первого раза она поднялась на дрожащие, слабые ноги.

Едва ли она что-то видела перед собой: слезы застилали ее зеленые глаза и текли по некогда румяным щекам. Однако же Рейма быстро догадалась, что от нее хотят, когда небрежно и грубо ее толкнули вперед – к болоту. И Рейма без оглядки побежала. Уж лучше ей пропасть в болотах, чем остаться в месте, где ее зарежут, как свинью, и умоются ее кровью.

Как ни странно, там, впереди, было спокойно. Рейма бессильно рухнула подле какого-то высокого дерева, бестолково зажимая рану. Больше она не кричала, только тихонько всхлипывала. Непослушная рука болела, ныла, изводила!..

Рядом хрустнула ветка. Прежде чем потерять себя во мраке, она почувствовала прикосновение к своей израненной щеке. По другую сторону сильно пахло сыростью…

Сквозь ту, однако, Рейма отчетливо чувствовала древесный, мускусный запах. Больше она не надеялась открыть глаза, но тяжелые веки поднялись и она увидела перед собой яркий солнечный свет, пробивавшийся через листву. Повернув тяжелую голову, бегло осмотрела странное место – то не был дом, но казалось, вокруг были стены из деревьев, а крышей служили их толстые ветки.