Мертвая ученица

Ким его понимала – и на его месте хотела бы того же.

– Этот человек там… Патологоанатом… Он объяснил нам, что ждет детектива, – продолжил мужчина.

«Спасибо тебе, Китс, – подумала Стоун, – за то, что взвалил на меня всю эту ответственность».

– Вы отпустите ее к нам? – спросил отец Сэди.

– Как только сможем, – сказала Ким, подчеркивая этим, что не может в настоящее время ответить более точно. – Мы вам об этом сразу же сообщим, но сначала нужно выполнить некоторые формальности.

– Но я уверен…

– Мистер Винтерс, – вмешался в разговор Брайант. – Не мучайте себя. Помогите лучше вашей жене. – С этими словами он посмотрел на женщину, негромко всхлипывавшую на плече мужа.

Тот кивнул, встал и повел жену в сторону «Бентли», припаркованного на двойной желтой линии[11].

* * *

– Надеюсь, скоро мы сможем их успокоить, – заметил Брайант по дороге к моргу.

Автоматические двери раздвинулись, и Ким согласно кивнула.

– Что у вас, Китс? – спросила она.

– У меня больше друзей, чем у вас, – ответил патологоанатом, не поворачивая головы.

Инспектор пожала плечами. Вряд ли это можно было считать достижением.

– Только что на улице столкнулась с родителями Сэди, – сказала Стоун. – Спасибо, что пристроили меня под паровой каток.

– А это что, один из возможных вариантов? – поинтересовался Китс, поворачиваясь лицом к Брайанту, который пожал плечами.

На языке у Ким вертелись три подходящих ответа, но тут она увидела, что лицо врача напряжено сильнее, чем обычно. Морщины в уголках его глаз были глубже, круги вокруг глаз – темнее. Маловероятно, что он хорошо спал в преддверии того, что ему придется делать вскрытие ребенка.

Инспектор заметила обычную дрожь Брайанта, которая проявлялась всякий раз, когда они входили в морг. По каким-то причинам холодная, ничем не прикрытая стерильность помещения нервировала его. Ее это волновало гораздо меньше. Морг напоминал ей ее первую квартиру-студию.

– Очевидно, они хотят забрать дочь как можно скорее, – заметила детектив.

– Да, они надеются на быстрое решение вопроса. – Китс смотрел ей прямо в глаза.

Облокотившись на металлический лоток размером с кровать, Ким подумала о потерявших голову родителях, которые отчаянно хотели вызволить свое дитя из этого холодного, стерильного окружения. Ей даже показалось, что она ощутила это почти незаметное, но настойчивое желание, исходившее от ее коллеги, который стоял рядом. А потом вспомнила об ограде, о следах растертого окурка на подошве обуви и об отсутствии следов гравия на коже девочки.

– Так, может быть, мы начнем? – предложила детектив.

– Уже, – ответил патологоанатом с глубоким вздохом.

– Вы что, уже провели вскрытие? – уточнила Ким. Многие годы ей приходилось умолять этого человека, умасливать его, пытаться подкупить и даже угрожать ему применением силы, но ни разу Китс не делал вскрытие так быстро.

– У меня тоже есть начальство, Стоун, – заметил врач, встречаясь с ней глазами.

Черт побери, у семьи Винтерс действительно есть друзья на самом верху!

– Заставляли вас признать факт самоубийства? – поинтересовалась детектив.

– Ну, не так чтобы прямо заставляли… Дали понять, что это будет предпочтительно.

– И?..

Патологоанатом взял в руки свой планшет с бумагами.

– Я могу подтвердить, что девочка не слишком за собой следила. Все главные органы здоровы и, по-видимому, нормально функционировали, однако ни в ее желудке, ни в кишечнике не удалось обнаружить ничего, хоть отдаленно напоминающего нормальную еду. Создается впечатление, что Сэди Винтерс сидела на диете из энергетических напитков и хлопьев для завтрака. Поэтому она сильно истощена.

Ким не могла не задуматься, испытывала ли девочка какие-то проблемы с весом, или ее выбор еды и напитков был некоей формой самоконтроля.

– Какие-то свидетельства расстройства пищевого поведения? – поинтересовалась она.

– Ничего очевидного, хотя, может быть, для этого еще слишком рано, – покачал головой медик.

Инспектор поняла, что обеспокоенное выражение, которое она, входя, заметила на лице патологоанатома, никуда не делось.

– Китс, несмотря на то что на нас обоих давит необходимость как можно скорее вернуть девочку ее родителям, мы, полагаю, не назовем все произошедшее самоубийством?

Патологоанатом посмотрел на Стоун сквозь очки.

– А вы очень проницательны, инспектор. Вы правы, и я готов рассказать вам о причинах возникновения такого вывода.

Глава 10

Стоун поборола желание повернуться к Брайанту с выражением «я же говорила» на лице. Вместо этого она продолжала смотреть на Китса.

– Продолжайте, – поторопила инспектор.

Патологоанатом поднял простыню и осторожно скатал ее, открыв пальцы ног девочки, ее колени и остановившись у верхней границы бедер. Мягко зажав кожу между большим и указательным пальцами, оттянул ее в сторону.

– Чтоб тебя! – вырвалось у Брайанта, а глаза Ким расширились.

Она смотрела на двадцать или больше тонких шрамов и царапин, пересекавшихся друг с другом. Некоторые из них были бледные; другие – красные, покрытые запекшейся кровью и выглядевшие более свежими, чем остальные.

– Что, черт побери, это такое? – затряс головой Брайант.