Мертвая ведьма пошла погулять

— Э-э, привет, — поздоровался Барон, неловко застывая сразу за дверью.

— Привет, — отозвалась я, слишком обескураженная, чтобы сказать что-то еще, пока я внимательно оглядывала его с головы до ног. Называть Барона мозгляком было, пожалуй, не вполне справедливо. Хотя по сравнению с теми, с кем привыкла встречаться Айви, он вполне мог считаться сущим мозгляком.

Ростом Барон был с Айви, но обладал таким жалким телосложением, что казался выше. На его руках, что торчали из черного Айвиного халата, тут и там виднелись смутные шрамы — предположительно оставшиеся от предыдущих крысиных боев. Щеки Барона были чисто выбриты. «Придется раздобыть новую бритву», — подумала я. Та, которую я позаимствовала у Айви, теперь, скорее всего, была непоправимо затуплена. Края его ушей были в сплошных зарубках. По два красных прокола виднелись с обеих сторон его шеи. Они в точности соответствовали моим зубам, и я испытала прилив смущения.

Несмотря на свое хрупкое телосложение (или, быть может, благодаря ему) Барон смотрелся довольно мило, этаким книжным парнишкой. Его темные волосы были довольно длинны, и то, как он то и дело смахивал их с глаз, навело меня на мысль о том, что обычно у него была более короткая прическа. В халате вид у Барона был мягкий и уютный, однако то, как черный шелк натягивался на его гладкой мускулатуре, заставило мои глаза с интересом блуждать по всему его телу. Айви была излишне критична. Для мозгляка у Барона имелось слишком много мышц.

— У вас рыжие волосы, — сказал он, наконец начиная двигаться дальше в кухню. — А я думал, они будут каштановыми.

— А я думала, вы будете… гм… ниже ростом. — Я встала, когда Барон ко мне приблизился, и, после момента неловкости, он протянул мне руку через угол стола. Да, он не был Арнольдом Шварценеггером. Но он спас мне жизнь, Пожалуй, Барон был где-то между молодым, невысоким Джеффом Голдблюмом и неопрятным Бакару Банзаем.

— Меня зовут Ник, — сказал он, пожимая мне руку. — Спасибо, что помогли мне выбраться с той крысиной арены.

— Меня зовут Рэчел. — Рукопожатие у Барона было приятное. Достаточно крепкое, но без всякой попытки доказать, какой он сильный. Я указала на один из кухонных стульев, и мы оба сели. — Даже не стоит об этом говорить. Мы вроде как оба помогли друг другу выбраться. Можете мне сказать, что это не мое дело, но как, черт побери, вас угораздило стать крысой на городских боях?

Ник потер тонкой рукой за ухом и посмотрел в потолок.

— Я… э-э… составлял каталог личной библиотеки одного вампира. Найдя там очень интересную для меня книгу, я допустил ошибку, забрав ее домой. — Тут он стыдливо на меня посмотрел. — Я вовсе не собирался оставлять ее у себя.

Мы с Айви обменялись многозначительными взорами. «Да-да, просто позаимствовал. Конечно». Впрочем, если Нику уже приходилось работать с вампирами, это объясняло его непринужденное обращение с Айви.

— Когда тот вампир об этом узнал, он превратил меня в крысу, — продолжал Ник, — а затем подарил одному из своих деловых партнеров. Этот его партнер и поставил меня на арену, понимая, что, как разумный человек, я буду иметь в бою определенное преимущество. И, раз уж на то пошло, я заработал ему кучу денег. А вы? — спросил он. — Как вы-то туда попали?

— Я, э-э… — Тут я замялась. — В общем, я сама сделала заговор, превратила себя в норку, а затем меня по ошибке поставили на арену. — На самом деле это была не совсем ложь. Раз я этого не планировала, значит, вышла досадная случайность. Правда. В самом деле.

— Так вы ведьма? — спросил Ник, и по лицу его расплылась улыбка. — Вот класс. Я не был уверен.

Я не могла не улыбнуться в ответ. Мне редко попадались люди вроде Ника, которые считали Внутриземцев всего лишь обратной стороной монеты единого человечества. И всякий раз я при этом испытывала удивление и восторг.

— А что там за арена? — спросила Айви. — Какая-нибудь разновидность криминальной расчетной палаты, где можно запросто избавиться от человека, не запятнав руки кровью?

Ник покачал головой.

— Я так не думаю. Рэчел была первой сознательной личностью, с которой я там столкнулся. А я там целых три месяца пробыл.

— Три месяца, — потрясенно откликнулась я. — Вы три с лишним месяца были крысой?

Ник заерзал на стуле и поплотнее запахнул на себе Айвин халат.

— Угу. Уверен, все мои вещи были распроданы, чтобы задним числом оплатить мою квартплату. Но черт возьми, теперь у меня снова есть руки. — Он поднял их, и я заметила, что, несмотря на их худобу, эти руки сплошь были в рубцах.

Я сочувственно вздрогнула. В Низинах стандартной практикой считалось продавать вещи твоего съемщика, если он исчезал. Люди слишком часто там пропадали. И работы у Ника теперь тоже не было, поскольку с последней он, так сказать, «уволился».

— А вы правда живете в церкви? — спросил Ник.

Я проследила за его взглядом, осматривая откровенно выставочную кухню.

— Ага. Мы с Айви всего лишь несколько дней тому назад сюда переехали. Здесь очень мило. Не обращайте внимания на трупы, что на кладбище похоронены.