Мертвая ведьма пошла погулять

— Большое спасибо лучше приберечь, пока не увидишь счет, — пробормотал Кизли. Я нахмурила брови, услышав старую шутку, и старик улыбнулся. Вокруг его глаз тут же собралась уйма морщинок. Устроившись поудобнее, Кизли ткнул пальцем мою кожу. Боль прорвалась сквозь заговор, и я резко выдохнула.

— По-прежнему болит? — без особой нужды спросил старик.

— А почему вы просто не устроите ей общий наркоз? — спросила Айви.

Я вздрогнула. Проклятье, я даже не слышала, как она вошла в гостиную.

— Нет, — резко воспротивилась я. Мне категорически не хотелось, чтобы Айви убедила Кизли отправить меня в больницу скорой помощи.

— Тогда бы не было больно, — продолжила Айви. Облаченная в сплошную кожу и шелк, она казалась еще воинственней. — Зачем тебе так все усложнять?

— Я ничего не усложняю, — возразила я. — Я просто не хочу совсем лишаться сознания. — Тут в глазах у меня потемнело, и я сосредоточилась на своем дыхании. А то и без наркоза можно было сознание потерять.

— Вот что, дамы, — разрядил возникшее напряжение Кизли. — Я согласен, что погрузить Рэчел в сон было бы проще, особенно в ее случае, но против ее воли делать этого не намерен.

— Спасибо, — вяло сказала я.

— Тогда, быть может, еще несколько кастрюль кипятка? А, Айви? — спросил старик. — И еще несколько полотенец.

Тут зазвенела микроволновка, и Айви опять раздраженно умчалась на кухню. «Какая муха ее укусила?» — задумалась я.

Кизли привел в действие второй амулет и пристроил его рядом с первым. Это оказался еще один болеутоляющий амулет. Испытывая двойное облегчение, я размякла на кушетке и закрыла глаза. Они сами собой резко распахнулись, стоило только Айви со стуком поставить на кофейный столик кружку горячего шоколада и плюхнуть рядом еще одну стопку розовых полотенец. По-прежнему пребывая в неуместном раздражении, она вернулась на кухню и принялась вовсю хлопать там дверцами шкафчиков под столешницей центрального островка.

Я медленно вытащила из-под одеяла ушибленную демоном руку. Опухоль заметно спала, и узелок тревоги у меня внутри немного ослаб. Рука не была сломана. Я пошевелила пальцами, и Кизли вложил мне в ладонь кружку горячего шоколада. Кружка приятно грела руку. Глотнув горячего шоколада, я почему-то сразу же ощутила свою защищенность.

Пока я тянула в себя превосходный напиток, Кизли обвязал полотенцами мое правое плечо. Затем, достав из своего мешка какую-то прыскалку, смыл остатки крови с моей шеи, промакивая ее полотенцами. После чего, не сводя внимательных глаз с ранок от зубов демона, принялся прощупывать ткань.

— Ай! — взвизгнула я и резко отпрянула, едва не проливая горячий шоколад на одеяло. — Вам правда необходимо так делать?

Кизли хмыкнул и повесил мне па шею третий амулет.

— Лучше? — спросил он. В глазах у меня аж помутилось от силы заговора. Я задумалась, откуда у старика такой сильный амулет, а затем вспомнила, что он страдает артритом. Чтобы умерить такую боль, требовался чертовски сильный заговор, и я испытала чувство вины за то, что Кизли использует ради меня свой медицинский амулет. На сей раз, когда он принялся щупать и тыкать, я ощутила лишь тупое давление и удовлетворенно кивнула.

— Как давно тебя укусили? — спросил Кизли.

— Э-э… — Я замялась, стряхивая с себя сонливость — побочное действие амулета. — Кажется, на закате.

— А сейчас у нас что, начало десятого? — спросил старик, указывая на часы на проигрывателе. — Очень хорошо. Мы сможем всю-всю тебя зашить. — Устроившись поудобнее, он напустил на себя вид инструктора, подзывая к себе Маталину. — Вот, посмотри, — сказал миниатюрной фейке Кизли. — Видишь, как ткань была скорее разрезана, чем порвана? Я всегда предпочитаю зашивать укусы вампиров, нежели вервольфов. Это не только чище, но и к тому же не приходится выводить ферменты.

Маталина подплыла поближе.

— Копья из шипов оставляют подобные разрезы, но мне никогда не удавалось удержать чем-нибудь мышцу на месте, прежде чем я закончу зашивать. — Побелев как полотно, я глотнула горячего шоколада, от всей души желая, чтобы они прекратили разговаривать так, как будто я подопытный кролик или шмат мяса на рашпере.

— Лично я всегда использую растворимые ветеринарные нити, — заявил Кизли.

— Ветеринарные? — в шоке переспросила я.

— В ветеринарных клиниках обычно никто никаких записей не ведет, — рассеянно пояснил старик. — Но я слышал, что жилка, что тянется по середине лаврового листа, достаточно крепка для фей и фейков. Однако, зашивая крылышко, я бы не стал пользоваться ничем, кроме кетгута. Хочешь, немного одолжу? — Порывшись в своем пакете, он выложил на стол несколько бумажных конвертов. — Считай их расчетом за те кусочки растений.

Крылышки Маталины деликатно порозовели.

— Но это не мои растения.

— Да, это правда, — вмешалась я. — Из моей квартплаты вычитается полтинник за то, что я ухаживаю за садом. Полагаю, эти растения мои. Но именно ты больше всех заботишься о саде. Поэтому я бы сказала, что он с таким же успехом твой.

Кизли поднял взгляд от моей шеи. А у Маталины сделался шокированный вид.