Мертвая ведьма пошла погулять

Мои ключи зазвенели, когда я, не выпуская из рук коробки, стала отпирать дверь. Тоненький голосок у меня в голове уже много лет твердил мне примерно о том же. Стоило мне только войти в прихожую, как аромат жарящейся еды атаковал мое обоняние, и я невольно сморщила нос. Один и тот же зеленый ковер, истертый и обтрепанный, бежал вверх по лестнице как снаружи, так и внутри дома. Миссис Бейкер опять вывернула на лестнице лампочку, но солнца, что через окно на площадке падало на обои с узором из розовых бутонов, было вполне достаточно, чтобы я нашла дорогу к своей квартире.

— Послушай, — сказал Дженкс, пока я поднималась по лестнице. — Вон то пятно на потолке аккурат в форме пиццы.

Я подняла взгляд. Странно, раньше я никогда его не замечала.

— А вон та вмятина в стене? — продолжил феек, когда мы достигли второго этажа. — Она явно от чьей-то головы. Вот черт… если бы эти стены могли говорить.

Тут я обнаружила, что по-прежнему способна улыбаться. Ладно, подождем, пока он до моей квартиры доберется. В полу гостиной была приличная яма после того, как там кто-то костер разжигал.

Моя улыбка мигом исчезла, стоило мне только завернуть на площадку третьего этажа. Все мои вещи стояли в коридоре.

— Что за черт? — потрясенно прошептала я. Затем поставила на пол коробку и воззрилась на дверь миссис Талбу, домовладелицы. — Я же заплатила квартплату!

— Эй, Рэчел! — крикнул мне с потолка Дженкс. — Где твоя кошка?

С нарастающим гневом я принялась разглядывать свою мебель. Втиснутая в узкий коридор, покрытый вшивым линолеумом, она словно бы занимала больше места.

— Рэчел! — заорал Дженкс. — Где твоя кошка, черт побери?

— Нету у меня кошки, — почти прорычала я. Это было мое больное место.

— А я думал, у всех ведьм есть кошки. Возмущенно поджав губы, я зашагала по коридору.

— От кошек у мистера Динки чих начинается. Дженкс летел у самого моего уха.

— У какого еще мистера Динки?

— Вон у того, — отозвалась я, указывая на непомерно большую фотографию белого чихуахуа, вставленную в массивную раму и висящую напротив двери домовладелицы. На уродливо-пучеглазом псе красовался один из тех бантов, какие счастливые родители обычно надевают на младенца, желая дать всем понять, что это девочка. Я забарабанила в дверь. — Миссис Талбу! Миссис Талбу!

Послышалось приглушенное тявканье мистера Динки, а также скрежет когтей по той стороне двери. Дальше последовали отчаянные попытки домовладелицы все это заглушить. В ответ мистер Динки удвоил уровень шума, скребя когтями по полу и явно желая ко мне прорыться.

— Миссис Талбу! — крикнула я. — Почему мои вещи в коридоре?

— Про тебя тут, Плутовка, словечко молвили, — ответил мне Дженкс с потолка. — Ты теперь порченый товар.

— Я же просила так меня не называть! — заорала я, снова начиная барабанить в дверь.

Внутри послышалось, как заперли еще одну, внутреннюю дверь, и тявканье мистера Динки стало совсем глухим и неистовым.

— Прочь отсюда, — донесся до меня тонкий голосок. — Тебе здесь больше не жить.

Моя ладонь заныла, и я принялась ее массировать.

— Думаете, я не смогу платить за квартиру? — проорала я, ничуть не заботясь о том, что весь этаж меня слышит. — У меня есть деньги, чтобы вы знали, миссис Талбу! Вы не можете меня отсюда выкинуть! У меня с собой квартплата за месяц вперед! — Вытащив из черного конверта влажный чек, я помахала им перед дверью.

— Я сменила замок в твоей двери, — вывела тонкую трель миссис Талбу. — Убирайся отсюда, пока тебя не убили.

Не веря своим ушам, я воззрилась на дверь. Она уже узнала про угрозу ВБ? Вдобавок старая дева явно прикидывалась шлангом. У миссис Талбу прекрасно получалось докричаться до меня через стену, когда она считала, что моя музыка играет слишком громко.

— Вы не можете меня выселить! — отчаянно крикнула я. — У меня есть права.

— Мертвые ведьмы прав не имут, — заметил Дженкс, пристроившийся у лампы дневного света.

— Черт побери, миссис Талбу! — завопила я. — Меня еще не убили!

Ответа не было. Я стояла перед дверью и по мере сил размышляла. Особого выбора на предмет места жительства у меня не имелось, и она это знала. Тогда я предположила, что смогу жить в своей новой конторе, пока чего-нибудь не подыщу. Такой вариант, как вернуться домой к матушке, я даже не рассматривала, а с братом я не разговаривала с тех пор, как поступила на работу в ВБ.

— А как насчет моего залога? — поинтересовалась я, но за дверью продолжали молчать. Внутренне я уже начала гореть ровным, медленным пламенем. Такое могло продлиться несколько суток. — Миссис Талбу, — тихо сказала я. — Пока вы не отдадите мне излишек квартплаты за этот месяц и залог, я намерена сидеть у вас перед дверью. — Тут я сделала паузу и прислушалась. — Я намерена сидеть здесь, пока на меня не наложат заклятье. Прямо здесь я, вполне возможно, и рвану. На вашем ковре останется большое кровавое пятно. Это пятно вы в жизни своей не выведете. Вам придется каждый день глазеть на это большое кровавое пятно. Вы слышите меня, миссис Талбу? — Негромко и предельно люто осведомилась я. — А мои ошметки так и останутся здесь на потолке. У вас в коридоре.