Мертвая ведьма пошла погулять

Чувствуя, как отчаянно колотится мое сердце, я запихнула книжку обратно в сумочку. Мужчина с чарующей улыбкой поднялся и заковылял к выходу. Я не смогла не заметить, как он хромает. Меня удивляло, что он вообще может ходить. Бездонные глаза мужчины не отрывались от меня, пока он спускался по лесенке.

С трудом сглотнув, я заставила себя отвернуться. Затем любопытство все же взяло надо мной верх. Даже не дождавшись, пока все выйдут из автобуса, я снова вытащила книжку Айви из сумочки. Холодными пальцами я раскрыла ее на нужной странице и, не обращая внимания на иллюстрацию, прочла мелкий шрифт под радостной инструкцией «Как это делается». Лицо мое похолодело, а и животе сжался комок.

Мелким шрифтом было напечатано предупреждение не позволять любовнику-вампиру тебя на это толкать, если только тебя уже по меньшей мере три раза не укусили. В ином случае у тебя в организме не окажется достаточно вампирской слюны, чтобы подавить болевые рецепторы и одурачить твой мозг, заставляя его принять боль за удовольствие. Там даже имелись инструкции на тот счет, как удержаться от потери сознания, если в тебе действительно не оказалось достаточного количества вампирской слюны и ты испытываешь мучительную боль. Судя по всему, если кровяное давление падало, вместе с ним резко снижалось удовольствие твоего любовника-вампира. Однако там не было ни слова о том, как заставить его остановиться.

Закрыв глаза, я расслабилась и позволила своей голове глухо удариться об оконное стекло. Болтовня входящих пассажиров заставила меня снова открыть глаза, и я вздрогнула, рассеянно переводя взгляд на тротуар. Тот мужчина по-прежнему там стоял, внимательно за мной наблюдая. Меня вдруг охватил озноб, и я вся сжалась, прижимая сцепленные руки к груди. Мужчина улыбался с таким видом, как будто его пах не был аккуратно разрезан и как будто вампир не вытянул оттуда всю кровь, словно бы причащаясь. Он тогда получил наслаждение. Или так ему, по крайней мере, показалось.

Мужчина поднял три пальца в бойскаутском приветствии, приложил их к губам и выдул мне поцелуй. Автобус резко дернулся, отправляясь дальше по маршруту, и вампирский лизоблюд побрел прочь. Самый низ его пыльника мерно покачивался.

Глазея из окна, я испытывала тошноту. Неужели Айви когда-либо в чем-то подобном участвовала? Может статься, она случайно кого-то убила. Очень может быть, она именно поэтому больше не вампирствует. Пожалуй, мне следует ее об этом спросить. Хотя наверняка лучше держать рот на замке, чтобы я смогла спать по ночам.

Закрыв книжку, я стала заталкивать ее на самое дно сумочки — и вздрогнула, когда из нее вдруг выскользнул листок бумаги с телефонным номером. Затем я скомкала бумажку и запихала ее вместе с книжкой как можно дальше. Подняв взгляд, я увидела, что Дженкс уже закончил свою болтовню с водителем и летит обратно ко мне.

Феек приземлился на спинку переднего сиденья. Если не считать кричаще-красного пояска, он теперь был одет во все черное — свою рабочую одежду.

— Новые пассажиры никаких заговоров на тебя не нацелили, — радостно сообщил Дженкс. — А тому парню что было надо?

— Ничего. — Я отпихнула воспоминание о той иллюстрации далеко на задворки своего разума. Где Дженкс валандался прошлой ночью, когда Айви на меня насела? Вот что мне хотелось узнать. Я бы, конечно, его спросила, по меня терзал страх получить в ответ его заверение том, что в событиях прошлой ночи виновата была исключительно я сама.

— Нет, правда, — настаивал Дженкс. — Чего он хотел?

Я внимательно на него посмотрела.

— Нет, правда. Ничего. А теперь отвяжись, — сказала я, благодаря судьбу за то, что я уже нахожусь под маскировочным заговором. Я категорически не желала, чтобы мистер Сорок Девятая Страница как-нибудь встретил меня на улице и узнал…

— Хорошо-хорошо, — сказал Дженкс, перелетая на мою серьгу. Он негромко гудел «Незнакомцев в ночи», и я тяжко вздохнула, понимая, что теперь эта песня будет весь день крутиться у меня в голове. Затем я достала из сумочки зеркальце и притворилась, будто привожу в порядок свою прическу, позаботившись о том, чтобы по меньше мере дважды как бы ненароком задеть серьгу, на которой сидел Дженкс.

Теперь я не была брюнеткой с длинным носом. Сзади мои каштановые волосы были забраны резинкой в конский хвост. Длинными и вьющимися они, впрочем, так и остались. Не все можно было с одинаковой легкостью заговорить. Моя джинсовая куртка была вывернута наизнанку, представляясь цвета пейсли с цветочным рисунком. На голове у меня красовалась кожаная кепочка «харлей-дэвидсон». Как только я снова увижу Айви, мне придется с множеством извинений вернуть ей эту кепочку, и больше никогда ее не надевать. После всех моих просьб и стенаний прошлой ночью не было ничего удивительного в том, что Айви ее обронила.

Автобус въехал в тень высоких зданий. Моя остановка была следующей, так что я собрала свои вещи и пошла к выходу.