Мертвая ведьма пошла погулять

С натянутой физиономией Фрэнсис вставил ключи в зажигание и запустил мотор. Вдруг взревела музыка, и я аж подскочила. Судя по той угрюмости, с какой Фрэнсис крутил баранку и переключал передачи, было ясно, что Он не сдался; он явно собирался играть в игру лишь до тех пор, пока не найдет какой-то выход. Мне было наплевать. Все, что мне требовалось, это убрать его из города. А в чистом поле Фрэнсис пусть сам себе пеленки подыскивает.

— Тебе это так просто с рук не сойдет, — пообещал он, выражаясь совсем как в плохом фильме. Затем Фрэнсис махнул своим парковочным пропуском у автоматизированных ворот, после чего мы ворвались в яркий свет и почти полдневные транспортные потоки с ревом песни Дона Хенли «Летние мальчики». Не будь я так плотно напряжена, я бы наверняка всем этим понаслаждалась.

— А что, Рэчел, еще покруче попрыскаться духами ты не смогла? — поинтересовался Фрэнсис. Его узкую мордочку кривила презрительная усмешка. — Ты ими вонь своей любимой сикарахи заглушаешь?

— Заткни его! — заорал Дженкс. — Или я за себя не отвечаю.

Мой плечи еще сильней напряглись. Все выходило так глупо.

— Фейкани его, Дженкс, если хочешь, — сказала я, выключая музыку. — Только зелья на него не проливай.

Дженкс ухмыльнулся и показал Фрэнсису средний палец. Феечная пыльца веером посыпалась с него, незримая для Фрэнсиса, но прекрасно заметная в лучах солнца с того места, где сидела я.

Фрэнсис потянулся почесать за ухом.

— А сколько это продлится? — спросила я у Дженкса.

— Минут двадцать.

Дженкс оказался прав. К тому времени, как мы выбрались из городской застройки, проехали пригороды и оказались в сельской местности, Фрэнсис уже успел сообразить, что дважды два — вообще-то четыре. Он просто не мог спокойно сидеть. Недоносок все пуще чесался, а его замечания становились все более вульгарными, пока мне не пришлось достать из сумочки липкую ленту и пригрозить заклеить его вонючую пасть. Красные рубцы появились в тех местах, где его одежда встречалась с кожей. Оттуда сочилась прозрачная жидкость. Вся картинка порядком, напоминала скверный ожог ядовитым плющом. Когда мы углубились в сельскую местность, Фрэнсис уже чесался так яростно, что ему стоило немалых усилий удерживать автомобиль на дороге. Я внимательно за ним наблюдала. Вождение машины не казалось мне таким уж сложным занятием.

— Ты, сикараха! — наконец прорычал Фрэнсис. — Ты и в субботу мне то же самое устроил! Да?

— Я сейчас его оболью! — отозвался Дженкс. От его писклявого голоска у меня аж глаза заныли.

Устав от всех этих заморочек, я повернулась к Фрэнсису.

— Ладно, куколка. Давай на обочину. Фрэнсис удивленно заморгал.

— Что?

«Идиот», — подумала я.

— Как по-твоему, сколько я могу удерживать Дженкса от того, чтобы он как следует тебя отоварил, если ты упорно продолжаешь его оскорблять? Давай, тормози. — Фрэнсис нервно взглянул на дорогу, затем опять на меня. — Я сказала — на обочину! — рявкнула я, и секунду спустя под колесами машины захрустела галька. Я вырубила мотор и вытащила ключи из зажигания. Машина слегка накренилась, затем остановилась, и я треснулась головой о зеркало заднего вида. — Вон отсюда, — сказала я, отпирая дверцы.

— Что? Здесь? — Фрэнсис был городским ребенком. Он подумал, будто я намерена заставить его топать назад пешком. Идея была необычайно заманчивой, но я не могла идти на риск, что кто-то его подберет или что Фрэнсис каким-то образом доберется до телефона. Впрочем, из машины он выбрался с поразительной готовностью. Я поняла, почему, когда Фрэнсис с удвоенной энергией начал чесаться.

Я открыла багажник, и на худой физиономии Фрэнсиса появилось озадаченное выражение.

— Нет, никогда, — сказал он, поднимая тощие ручонки. — Я туда не полезу.

Ощупывая новую шишку у себя на лбу, я терпеливо ждала.

— Забирайся в багажник, или я научу тебя, как превращаться в норку, а потом славные меховые наушники из тебя сошью. — Я наблюдала, как Фрэнсис все это обмозговывает, прикидывая, не попробовать ли ему сделать ноги. Мне почти хотелось, чтобы он попробовал. Славно было бы снова его стреножить. А то уже целых два дня прошло. Тогда я бы уже как-нибудь сама затолкала его в багажник.

— Беги, — сказал Дженкс, кружа у него над головой с пузырьком. — Валяй, дуй отсюда. Рискни, вонючка.

Фрэнсис словно бы сдулся.

— Ну да, сикараха, тебе бы как раз этого и хотелось, — с презрительной усмешкой сказал он. А затем покорно забрался в крошечный багажник. Фрэнсис даже не доставил мне никаких проблем, пока я липкой лентой связывала ему руки у живота. Мы оба знали, что, имея достаточно времени, он сможет избавиться от пут. Однако вид превосходства на гнусной физиономии Фрэнсиса мигом испарился, когда я подняла руку, и Дженкс сел на него с пузырьком в руках.

— Т-ты же сказала, что не станешь, — принялся заикаться доносчик. — Ты же сказала, оно меня в норку обратит!

— А я солгала. И в первый раз, и во второй.

Взор, которым одарил меня Фрэнсис, показался мне просто убийственным.