Мертвая вода

В больничном коридоре силуэт Адриэля четко вырисовывался в рассветном солнце. На полпути к лифтам он внезапно остановился. Привалился спиной к стене, перевел дыхание и сразу сбросил маску приличия, давившую на него, как свинцовые доспехи. Заливаясь слезами, он молотил кулаками по стене, все сильнее и сильнее, не ощущая боли и не замечая, как при каждом ударе у него на руках лопается кожа.

Это лицо. Простите. Это лицо… Он не справится.

Заступая на дежурство, Мельхиор столкнулся в коридоре с молодым человеком, раздавленным горем и одолеваемым множеством других демонов. Неприятие действительности. Надвигающаяся беспомощность. Готовящееся бегство.

Он без колебаний признал в незнакомце Адриэля, того самого влюбленного, что после несчастного случая слонялся по коридорам.

Принял ли он случившееся?

Или прикинулся, что принял?

8

Военный госпиталь Перси. Двадцать восьмое утро

На протяжении последних четырех недель Хлоя и Жонатан много раз проходили по этим коридорам. Нагруженные журналами, припрятанными сигаретами, а однажды вечером, с заговорщицкого согласия медсестер, даже с бутылочкой рома-аранже[6], который произвел ожидаемый эффект. Двум старым товарищам всегда удавалось найти правдоподобный предлог, чтобы объяснить смущающее всех отсутствие Адриэля. Трудное расследование. Операция по внедрению в каком-нибудь городке. Смена осведомителя. Однако Ноэми уже давно поняла. Наверное, после поцелуя в губы. Того самого, что она приняла за выражение любви, хотя он был всего-навсего прощальным.

Гипс с носа исчез, большой палец обрел былую подвижность, и после долгих сеансов реабилитации ей теперь удавалось правильно артикулировать: так, чтобы звук ее голоса не вызывал у нее самой желания смеяться, рыдать или же навсегда умолкнуть. Оставалось только минное поле этого лица. Невыносимого.

За двадцать восемь дней волосы отросли на добрый сантиметр, и Ноэми сменила стрижку скинхеда на прическу проходящего химиотерапию больного. Теперь стало совершенно очевидно, что в ответ на выстрел, повредивший кожу волосистой части головы, организм запутался в генетической информации и начал творить незнамо что. Весь правый висок покрылся седыми волосами. Некоторые назвали бы это шиком – одинокая серебристая прядь в рыжей шевелюре.

Ноэми сложила сумку, забрала парочку вещей из душевой, спокойно уселась на кровать и принялась ждать, болтая ногами, как нетерпеливый ребенок. С целью избежать возможности отразиться в зеркале, каждое ее движение в этой палате было рассчитано до миллиметра. Она могла бы попросту снять зеркало, развернуть к стене или разбить, но оно как бы предвещало будущие взгляды – взгляды людей, с которыми она столкнется, едва выйдет наружу. На улице можно опустить голову, отвернуть лицо или слегка прикрыть его, но она не вправе ни требовать от прохожих, чтобы они шли, глядя в небеса, ни выколоть всем глаза. Жаль. Так что придется привыкать.

Войдя к ней в палату и заметив, что она совершенно готова, Мельхиор ощутил, как у него сжалось сердце. Хотя «готова» – слишком сильно сказано. Ноэми понятия не имела, с чем ей предстоит столкнуться, и ему казалось, что он собирается бросить девочку-аутистку у ворот школы. Хотя по-настоящему готовой Ноэми не будет уже никогда, и сегодняшний день ничем не отличается от любого другого.

– Возвращаю вам планшет, – вместо приветствия сказала она. – Он мне больше не нужен, я посмотрела все фильмы, которые в нем есть. Среди них много французских черно-белых. Надо бы мне сводить вас в кино, после семидесятых годов прошлого века случилась куча всего интересного.

Мельхиор привык к этому автоматическому проговариванию. Шутки, пошлости, банальности – как если бы пациент не сосредоточился. По правде говоря, примитивный способ защиты – то ли лепет, то ли попытка скрыть глубокую травму.

Как бы Ноэми ни хотелось казаться уверенной, ей это абсолютно не удавалось. И Мельхиор решил еще раз напомнить пациентке о том, как ей следует воспринимать грядущие изменения поведения.

– Прислушивайтесь к себе и пытайтесь анализировать реакции. Если они отличаются от тех, что вы испытывали прежде, возможно, причина в несчастном случае.

– Например?

– Вы и сами поймете. Я предпочитаю ждать появления проблем, а не притягивать их. Порой достаточно лишь упомянуть о неком беспокойстве, чтобы создать его. Наш мозг прекрасно знает, как сделать нас больными.

– А вот я полицейский и сюрпризов не люблю. Так что давайте поточнее и ничего не упускайте.

– Как вам будет угодно, Ноэми, – сдался доктор.

Он потер виски, выиграв время на то, чтобы сообразить, с чего начать, – настолько многочисленны были побочные эффекты.

– Будьте готовы к некоторой агрессивности. Иногда по пустячным поводам. И наоборот, к поразительной пассивности относительно важных событий. В этом же ряду следует перечислить состояние тревожности, раздражительность, беспомощность при фрустрации, но и отказ от малейшего удовольствия.

– Короче, я превратилась в настоящий подарочек. Похоже, недолго мне ходить в девках.